— Разумеется, ведь только он может подсыпать в мои напитки наркотики, верно?
Его рот сжался, и Макс пожал плечами. Ответа не последовало, да и что он мог сказать?
Я повернулась к сыну Фреда, молясь, чтобы он увидел искренность в моих глазах.
— Не создавай проблем. Не пытайся уйти или сделать что-то, что этот человек говорит не делать. Пожалуйста, поверь мне. Он убьет тебя.
Лео побледнел и сузил глаза.
— Во что ты меня втянула, Молли?
Это было немного больно. Я беспомощно покачала головой.
— Прости.
Я повернулась и направилась к выходу. Каждая минута, проведенная в одиночестве, пока я убегала и скрывалась, вела меня к столкновению с неизбежной судьбой.
Макс тихо разговаривал позади меня с Лео.
— Если у тебя здоровый интерес к выживанию, я бы не позволил ему слышать, как ты называешь ее Молли.
Я толкнула вращающиеся двери из кухни в темный зал. Кирилл сидел за столом в центре, окутанный темнотой. От тлеющей оранжевой сигареты в его руке струился дым.
Черная вишня и темный шоколад.
— Привет, Молли.
Глава 11
Кирилл
Первый взгляд на Молли за два месяца потряс меня до глубины души. Боже, она была прекрасна. Она уверенно вышла из кухни. Я не думал, что на этот раз она сбежит. Молли знала, что попалась.
— Посиди со мной.
— Это приказ? – её голос звучал устало.
— Это просьба, – мягко поправил я ее.
Все ночи, когда я лежал без сна, тоскуя по ней, я умирал от желания быть рядом. Мне хотелось прижать ее к себе, но я видел, насколько хрупким было ее самообладание. Она находилась на острие ножа. Одно неверное движение, и мы оба упадем. Я уже выдвинул стул рядом с собой и ждал, пока она сядет. Молли стояла прямо, опираясь спиной на этот стул, и смотрела на меня тревожным, но изможденным взглядом.
— Разве ты не собираешься что-то сказать? Пригрозить наказать меня? Запереть меня навсегда? – потребовала она после целой минуты молчаливого обмена взглядами между нами.
— Ты хочешь, чтобы я это сделал?
Я затушил сигарету, не желая ощущать во рту дымный привкус терпких фруктов, но мне нужно было чем-то занять себя, чтобы не поддаться желанию прикоснуться к ней. Мы были далеко не одни в этом любопытном маленьком городишке. Когда я заполучу ее по-настоящему одну, дома, никакая сила на земле не остановит меня.
— Ну, я бы хотела, чтобы ты соответствовал себе. Так честнее. Ты дал мне блокнот. Ты уже прочитал мою историю? Ту часть, которая о тебе? – в ее покорных глазах появилась искра гнева.
Спасибо, блядь. Мне нужен был какой-то знак, что моя Молли находится в этом сломленной незнакомке.
— Прочитал. Это наша история? Полагаю, это история любви.
Я прочитал ее блокнот, и слова в нем навсегда запечатлелись в моей памяти.
— Я бы сказала, что это трагедия, – возразила она.
— Ну, искусство субъективно, – небрежно ответил я. — Там сказано, что тебе нравилось, когда я угрожал наказанием. Скучала по мне, да, принцесса? – мягко подзадорил я ее. Намеренное непонимание обычно выводило ее из себя. Мне нужно было понять, как далеко Молли мысленно отдалилась от меня и сколько времени потребуется, чтобы вернуть ее обратно.
Она усмехнулась.
— Если это то, что ты понял из всего, тогда я не могу тебе помочь. Никто не может. Кроме того, на случай, если ты недостаточно углубился в историю, которую я написала, ты не герой. Ты – злодей.
Я кивнул. Я действительно дошел до этой части. И никогда не смогу забыть слова, которыми Молли описала мое погружение во тьму. Крошечные кинжалы, все до единого, вонзились в мое сердце, оставив меня уязвимым и истекающим кровью.
— По крайней мере, я все еще главный герой, – бросил я, надеясь заставить ее увидеть трагическую комичность нашей ситуации. Она любила и ненавидела меня, и, вероятно, никогда не сможет полностью избавиться ни от одной из этих эмоций. — Надеюсь, у тебя есть с собой все необходимое. Мы уезжаем отсюда.
Ее руки сжались в кулаки на столе, и она опустила взгляд на деревянную поверхность. Я бы убил сотню мужчин, чтобы узнать, что творилось у нее в голове в этот момент.
— Полагаю, ты не отпустишь меня, если я попрошу?
— Ты знаешь ответ на этот вопрос, – сказал я безапелляционно. Потребность остаться наедине с Молли, без моих людей, расставленных по всему заведению и подслушивающих то, что им не следует слышать, была непреодолимой.
— Генри мертв?
Ее внезапный вопрос застал меня врасплох.
— Да, но не от моей руки.
Она нахмурилась и подняла на меня глаза.
— От чьей?
— Николая.
Она издала недоверчивый смешок и закрыла глаза. Ее грудь поднималась и опускалась в такт долгим, успокаивающим вдохам. Молли была далеко не так невозмутима, как пыталась показать.
— А моя мать?
— В целости и сохранности. Я бы никогда не тронул её, я же говорил тебе. Фиона и Мара – невинные...
— А я кто? Разве я не была невинной? – перебила она, открыв глаза, чтобы обжечь меня зеленым огнем.
Я приветствовал этот ожог. Гнев – это не та ужасная покорная пустота, которая была минуту назад.
— Это не имеет значения. То, что ты моя, перевешивает все остальное, и неважно, куда ты убежишь и как хорошо спрячешься, как бы ты ни пыталась это отрицать, мы оба знаем правду. Мы всегда принадлежали друг другу, Мэллори, и никакая сила в этом мире не сможет этого изменить.
— Сейчас я тебя ненавижу, понимаешь? На этот раз я действительно тебя ненавижу, – тихо заверила она.
Я поймал себя на том, что киваю.
— Я знаю, что ты так думаешь, но это ничего не меняет. Я все равно предпочту твою ненависть твоему отсутствию в любое время. Ненавидь меня сколько хочешь, если тебе от этого легче. Я не возражаю.
Я оттолкнулся от стола и встал. Молли мгновение колебалась, пока я не опустил свою руку рядом с ее, все еще лежащей на столе.
— Пора возвращаться домой, Мэллори.
— А твоя жена не будет против? – внезапно бросила она.
Её гневная ревность успокоила мое израненное сердце. Ей было не все равно. Мэллори могла кусаться, пинаться и драться со мной всю дорогу до своей милой маленькой клетки, но она дико ревновала, и, держу пари, тоже очень скучала по мне. Мы с ней были одинаковыми, и мы всегда и во всем будем друг для друга исключением. Как бы далеко я ни заходил, не было ничего, что Мэллори не простила бы мне, потому что ее душа нашла своего партнера в моей.
— Я не женат, принцесса. Пора бы уже понять. В этом мире есть только одна женщина, с которой я планирую заключить брак, и она сбежала прежде, чем я успел ей это объяснить. Я же говорил тебе, что не собираюсь жениться. Ты мне не поверила?
Ее глаза встретились с моими, и между тонкими светлыми бровями пролегла складка замешательства.
— Николай сказал, что вы помолвлены. Это имело смысл, учитывая всю остальную ложь, которую ты мне наговорил.
— Какую? Я объясню каждую, но не здесь. Не устраивай сцен и пойдем со мной. Мы сможем обсудить все, что ты захочешь.