Он отпустил мои волосы, и я перекатилась на спину, когда мои слабые мышцы сдали. Растянувшись на спине, я уставилась в ночное небо. Там было огромное количество звезд. Гораздо больше, чем я когда-либо видела в Нью-Йорке из-за его светового загрязнения. Где, черт возьми, мы находились?
— Ясно, – пробормотала я, жалея, что вылила воду, так как рот был словно набит песком.
— Садись в машину, – зарычал на меня Николай. — Здесь воняет чертовой блевотиной. – Он подтолкнул меня ногой.
Собрав силы, в которых сама не была уверена, я перевернулась и поднялась на ноги. Теперь, выпрямившись, я могла видеть, что мы стоим на пустынной проселочной дороге. Во все стороны от нас простирались поля, а вдалеке виднелась стена красного амбара и больше ничего.
— В машину. Живо! – рявкнул Николай.
Страх заставил мои ноги двигаться. Я поплелась к машине, пока Николай, облокотившись на капот, наблюдал за мной. Я подошла к задней двери, но он покачал головой и указал на переднее сиденье. Когда я опустилась на него, он вынырнул из темноты рядом со мной и заставил меня подпрыгнуть. Николай связал мои руки стяжкой, а другой привязал их к ручке над окном. Как только он отодвинулся, острый пластик врезался мне в кожу, вынуждая меня поднять руки. Если я позволяла себе расслабиться, то тут же чувствовала боль.
Насвистывая веселую мелодию, Николай пристегнул меня ремнем безопасности и хлопнул дверью с такой силой, что весь автомобиль тряхнуло. Он обогнул машину и сел на водительское сиденье.
Тогда я поняла, что это не та же самая машина.
— Ты угнал еще одну машину?
— Это был апгрейд. Такого парня, как Кирилл, нелегко сбить со следа, он настойчив. Это одно из его самых восхитительных качеств.
Николай завел машину и выехал на темную дорогу, набирая скорость так быстро, что я в ужасе зажмурила глаза.
Мою руку обожгло, и я посмотрела на нее, вспомнив, как он порезал меня. Страх скрутил мой живот. Я задала вопрос, на который, была уверена, не хотела получить ответ.
— Что ты достал из моей руки?
Николай побарабанил пальцами по рулю.
— Микрочип, – ответил он беззаботно, как будто иметь что-то подобное в руке было обычным делом.
— Какой микрочип?
— А какой, по-твоему, Кирилл мог вживить тебе в руку? Отслеживающий, глупая девчонка.
Я смотрела на дорогу, проносящуюся мимо нас, ужас растекался по моим венам. Все те разы, когда Кирилл или его люди появлялись там, где я была, я считала это странным совпадением. Что за гребаная идиотка.
— Отслеживающий, – повторила я.
— Да. Он чипировал тебя, как кошку, – сказал Николай с весельем в голосе. — Мяукни для меня, Мэллори. – Его мрачный смешок царапнул по моим нервам.
Мой желудок снова скрутило, и я закрыла глаза.
Я предпочла бы отключиться.
Глава 2
Кирилл
К тому времени, как я добрался до склада, все следы Генри Мэдисона исчезли. Вид отца Мэллори, застреленного у меня на глазах прошлой ночью, что-то сломал во мне.
Я выслеживал Мэллори и наконец нашел ее после семи лет тоски по ней, ненависти к ней и обвинений во всем, что затянуло меня во тьму. Я больше не мог винить ее, да и не хотел.
Пришло время отпустить прошлое.
С Мэллори на моей стороне я наконец-то мог это сделать. Конечно, мое некогда блестящее будущее звезды легкой атлетики было давно позади, а мои руки были слишком испачканы кровью, чтобы думать о жизни вне братвы, но это не означало, что я должен ставить под угрозу свою жизнь ради империи отца и продолжать борьбу за титул со своим братом.
Пришло время раз и навсегда избавиться от Виктора Чернова, моего отца и стареющего пахана братвы Черновых, а также Николая, моего безумного сводного брата.
Виктор мог бы продержаться и дольше, если бы не был так настойчив в стремлении заставить меня вступить в брак по расчету с дочерью конкурирующей семьи. Я не собирался жениться на Софии Де Санктис, и мне надоело притворяться, что я думаю об этом.
— Где он? – спросил я Ивана, своего телохранителя. Он и его младший брат, Макс, были двумя моими самыми близкими друзьями в братве и единственными, кто знал о моих истинных намерениях в отношении отца.
— В холодильнике в подвале. Я не знал, что ты захочешь с ним делать.
Ни для кого не было секретом, что я не выносил Генри.
С семнадцати лет, когда я впервые встретил Мэллори и безвозвратно влюбился в нее, я ненавидел ее отца. Он был куском человеческой грязи, и мир стал лучше без него. Однако, несмотря на то, что это было ясно как день, Мэллори никогда не по-настоящему не ненавидела его. Ей нравилось изображать из себя крутую, но её сердце было мягче, чем она хотела, чтобы кто-нибудь знал.
Обычным методом избавления от тел, убитых братвой, было растворение в кислоте или закладывание камней в грудные клетки и опускание на дно Гудзона. Ни то, ни другое не было особенно достойным местом последнего упокоения.
— Похорони его. Похорони его ради Мэллори, – сказал я Ивану.
Он кивнул, принимая мой указ без вопросов. Хотя Иван и отрицал это, поскольку дорожил своей жизнью, он проникся симпатией к моей Молли. Я поручил его брату, Максу, присматривать за ней. Мой ближний круг состоял из Макса, Ивана и Петра; они были единственными, кому я доверял защищать самое важное в моей жизни.
Иван ответил на звонок, пока я усаживался на скрипучий стул в старом кабинете, которым иногда пользовался мой отец, как, например, когда прострелил мне колено в юном девятнадцатилетнем возрасте, обрекая меня на жизнь, которую он хотел для меня.
Все его тело напряглось, а лицо побледнело. Тревога пронеслась во мне, когда Иван поднял на меня свои голубые глаза.
— В чем дело? – спросил я, мгновенно насторожившись.
— Это Макс, – тихо сказал Иван. Этим утром Макс, как обычно, охранял «Башню». Ледяной ужас пронзил меня, пока я слушал. — Он в больнице. На него… на них напали в пентхаусе.
Я встал, обогнув стол, сердце стучало в ушах ужасным, гулким ревом.
— Расскажи мне.
Иван колебался.
— В Макса стреляли, но он выжил. Остальные - нет. Мэллори… – Он замолчал.
Я схватил его, не в силах больше ни секунды сдерживать свое яростное беспокойство.
— Мэллори, что? – зарычал я. Мои глаза бросали ему вызов сказать мне, что она мертва.
— Ее нет. Он забрал ее.
— Кто? – Я уже знал, кто, но все равно спросил, нуждаясь в подтверждении.
— Твой брат. Ее забрал Николай.
Мое разбитое сердце упало от этих слов. Я отпустил Ивана, но моя рука осталась на его плече, и я сжал его. Он принял это молчаливое извинение.
Забрал, а не убил. Облегчение немного ослабило мою ярость и позволило мне дышать. Забрал, а не убил.
Мой брат прыгнул к моему отцу на вершину списка людей, от которых нужно избавиться. Когда я найду его – а я не остановлюсь, пока не найду, – только один из нас уйдет живым.
— Отправляйся к Максу. Он будет расстроен, что не смог защитить ее. Это не его вина. Нико... Я разберусь с Николаем, когда мы найдем его, а мы это сделаем.