Единственной темной лошадкой в этом уравнении была Мэллори. Я потащу ее на плече, пинающуюся и кричащую, если это будет необходимо, чтобы заставить ее взять мою фамилию, а вместе с ней и принять мою официальную защиту, которая, как я надеялся, сохранит ее в безопасности. Это также нарисует на ее спине мишень для любого, кто захочет навредить мне. Как и во всем в моем мире, здесь был тонкий баланс, который мог защитить или убить одним неверным движением.
Внутри пентхауса я нашел Молли в душе. Она осмотрела гардеробную, которую я заполнил для нее. На разложенных вещах виднелись следы ее прикосновений. Я надеялся, что ей понравилось. Это было еще одно своеобразное извинение. С каждой вещью, которую я клал туда, я говорил ей, что сожалею о том, что выставлял ее напоказ практически без ничего. Мне было жаль, что я обращался с ней как с объектом. Мне было жаль, что я не дал ей понять, что без нее моя жизнь бессмысленна.
Я толкнул дверь в главную ванную и сквозь пар заглянул в огромную душевую кабину. За запотевшим стеклом виднелась обнаженная фигура Молли. Я быстро разделся и направился в душ. Она обернулась, как только я вошел внутрь.
Я думал, она будет протестовать или скажет, чтобы я ушел. Вместо этого ее ноздри слегка раздулись, когда она оглядела меня с ног до головы. Я терпеливо ждал, пока она отводила глаза от своего имени, выгравированного чернилами на моем сердце. Ее взгляд опустился на мой твердый пресс и ниже, туда, где мой член торчал под острым углом. Она держала в руке гель для душа, и я протянул руку и провел по нему пальцами, одновременно притягивая ее ближе к себе.
— Позволь мне. – Просьба прозвучала скорее как приказ.
Она напряглась, когда я осторожно повернул ее, обхватив руками с обеих сторон, и стал растирать мыло между ладонями, пока оно не превратилось в белую пену.
— Пожалуйста.
Вот, наконец, та мольба, которую я чувствовал в своей душе каждый раз, когда она позволяла мне обнять ее.
Она ничего не сказала, и я принял ее молчание за разрешение. Я поднес свои мыльные руки к ней, одна рука задержалась на ее шее, другая опустилась вниз. Обхватил ее грудь и провел большим пальцем по соску, втирая сладко пахнущее мыло в ее влажную, блестящую кожу. Ощущение упругой груди, мокрой и мыльной в моей руке, заставило меня застонать.
Я притянул ее к себе, наслаждаясь каждым дюймом ее влажной кожи, соприкасающейся с моей. Ее голая попка прижалась к моему твердому члену, и я осторожно провел им по ее щели, прежде чем опустить одну мыльную руку вниз и смазать себя. Я толкнулся между ее бедер, вдавливая свою длину в упругие складки, двигаясь вперед-назад, но не входя внутрь. Она вздрогнула, когда я нагнулся так, чтобы головка члена каждый раз терлась о ее клитор. Ее узкие бедра дрожали вокруг меня, и я знал, что могу кончить вот так, даже не находясь внутри нее.
Мои руки блуждали по ее груди, пощипывая соски и опускаясь к центру, пока набухший член терся об ее киску. Она тяжело дышала, издавая мягкие хриплые звуки, в которых звучало мое имя и это каждый раз сводило меня с ума. Молли выгнула спину, желая большего, и я подтолкнул ее вперед, чтобы опереться рукой о плитку и набрать скорость. Я мог бы скользнуть в нее прямо сейчас, и она бы приняла меня, но это ощущалось слишком хорошо вот так. Я стремительно приближался к своему оргазму и опустил руку к ее клитору, чтобы яростно потереть его и убедится, что она последует за мной через край.
Она напряглась первой, и мое имя эхом отразилось от стен душа, когда ее бедра сжались, угрожая перекрыть мне кровоснабжение. Я кончил секундой позже, взрываясь на ее коже белыми лентами. Я еще несколько раз толкнулся между ее бедер, пока не выдохся, и повернул ее к себе. Завитки ее холмика были забрызганы моей спермой, и это было чертовски красиво. Она все еще тяжело дышала, когда я направил душ на нас и вымыл ее. Нежно проведя пальцами по скудной растительности внизу, а затем между ее ног, я смыл с нее следы своего освобождения, и она позволила мне это.
У нее вырвался дрожащий вздох, и я почувствовал, как она отстраняется. Странные, безмолвные чары, окутавшие нас, были близки к разрушению.
Я снова схватил мыло и взял ее руку. Выдавив немного ей на ладонь, я переместил ее себе на грудь.
— Твоя очередь. – Мой голос звучал хрипло.
Она моргнула, глядя на меня, выглядя моложе, чем когда-либо, уязвимая и совершенно великолепная под потоком воды. Ее глаза опустились на мою грудь, а рука начала двигаться, размазывая пену по коже. Она тщательно намылила меня, и я расслабился под ее прикосновениями.
Было одно место, которого она избегала, и оно, казалось, горело. Я схватил ее за руку, прежде чем она отвернулась, и положил ее на свое сердце, туда, где было навсегда вытатуировано ее имя, двойник слова, выбитого на моей душе.
Молли.
Она на мгновение прижала к нему ладонь, ее запястье оказалось зажатым в моей хватке. Мы смотрели друг на друга, пока моё сердцебиение отсчитывало неподвижные секунды. Молли позволяла мне владеть своим телом, но скрывала от меня свое сердце. Я понимал это. Она не доверяла мне, и у нее были все основания, но я не позволил бы ей прятаться от меня слишком долго.
Я ослабил хватку, а ее рука оставалась там, прижатая к моей коже, в течение драгоценных секунд. Затем она моргнула, ее плечи напряглись. Ее рука опустилась, и она отвернулась. Это было похоже на то, как будто тебя вытолкнули обратно на холод, когда ты только-только подошел к огню.
Она вышла из душа, завернулась в полотенце и ушла.
И я позволил ей.
Глава 16
Молли
Я стояла на улице и подставляла лицо весеннему солнцу. Это был прекрасный день в городе, и я в кои-то веки оказалась вне дома. Я собиралась насладиться каждым моментом. Макс остановил машину на тихой, обсаженной деревьями улице, где цветы вишни лениво падали мне на лицо. Это напомнило мне о том дне, когда Кирилл повел меня по магазинам в поисках приличной одеждой для выхода после посещения Мары в доме престарелых.
Какую надежду я почувствовала тогда, когда спросила его, собирается ли он жениться, и он ответил, что нет. Хотела бы я, чтобы это было худшим, что он от меня скрывал.
— Ты не собираешься сказать мне, куда мы направляемся? – спросила я своего телохранителя.
Сегодня с ним было еще четверо мужчин. Я чувствовала себя знаменитостью и ненавидела каждую секунду, пока мы шли к бутику. Было непонятно, защищают ли они меня или не дают сбежать.
— На шоппинг. Заходи. Кирилл уже в пути, – сказал Макс, подталкивая меня к магазину. Напряжение сковало мои внутренности при мысли о встрече с Кириллом. В последнее время так было всегда. Я была раздражена, взволнована, обижена и слегка смущена прошедшей ночью. Может, это были гормоны, но постоянно чувствовать столько всего сразу было утомительно.
— Мне не нужна новая одежда, – отметила я.