Ольга чистила посуду так, словно та нанесла ей личное оскорбление. Я поставила свою пустую тарелку на стойку рядом с ней.
— Предложение мира, – пробормотала ей.
Она повернулась ко мне, посмотрела на тарелку и кивнула.
— Ты ведь знаешь, что здесь есть посудомоечная машина? Тебе не обязательно мыть все вручную.
— Машина не моет так, как я, – буркнула Ольга, усердно оттирая тарелку.
— По-моему, это узор, и он не отмывается, – пробормотала я и подняла брови, когда она отскребла его. — Признаю свою ошибку.
— Молодые люди думают, что знают все, – проворчала Ольга.
Я скрестила руки на груди и приготовилась к тираде. К моему удивлению, она выключила воду, подошла к шкафчику и достала маленькую белую баночку.
— Если хочешь помириться, вот, возьми это.
Она вложила баночку мне в руку и вернулась к раковине. Вода снова заструилась, пока я повертела ее в руках, пытаясь разглядеть этикетку.
Фолиевая кислота.
Дерьмо. Что ж, можно было не гадать, знала ли Ольга. Я принимала витамины в Уиллоу-Крик, но у меня не было возможности купить еще.
— Когда ты поняла?
— Как только услышала, что тебя тошнит и увидела, что ты не пьешь свой любимый кофе.
— Почему ты сразу не рассказала Кириллу? Это на тебя не похоже.
Ольга застыла, отвернувшись от меня, так что я не могла видеть выражения ее лица.
— Это не мой секрет, чтобы его раскрывать.
Ее ответ удивил меня.
— Я думала, ты будешь настаивать на том, что это касается и Кирилла, так что он имеет право знать.
— Имеет, но не мне ему рассказывать. Ты это сделаешь. Скоро ты не сможешь скрывать. Расскажи ему первому.
— В последнее время не было удачного момента для этого, не так ли?
Я знала, что она права, и теперь, когда я решила остаться, желание сообщить ему об этом превратилось в жгучую потребность, но мои руки были связаны. К тому же я понятия не имела, как это сделать. Он был так близок к тому, чтобы понять это сам, но из-за ранения и общего хаоса моменты перед атакой были забыты.
Прежде чем Ольга успела ответить, глубокий, веселый голос прорезал воздух.
— Надеюсь, я не прерываю частную беседу. – Николай стоял в дверях, являя собой воплощение татуированного плохого парня. Он ухмыльнулся мне. — Давно не виделись, принцесса.
— Не называй меня так, – огрызнулась я.
Он приложил руку к груди, его лицо исказилось от беспокойства.
— Ты меня обижаешь. Скоро мы станем семьей, – поддразнил он, проходя в кухню.
Гнев наполнил мою грудь, как капля бензина, воспламеняющаяся с пугающей скоростью.
Он неторопливо направился ко мне через комнату.
— Разве у тебя нет желания обнять своего будущего шурина?
— Да, у меня есть кое-что для тебя, – сказала я, когда он подошел ближе.
Рядом с моей рукой на столе лежал нож. Я сжала его в ладони. Как только он оказался в пределах досягаемости, я отвела руку назад и полоснула его по груди. Он быстро развернулся, оказавшись позади меня, и его рука крепко сжала мою с ножом.
— Ну-ну, это не очень по-сестрински, Мэллори, – сказал он мне в ухо, сжимая мое запястье до тех пор, пока я не выронила лезвие.
Ольга наблюдала за нами с раздраженным выражением лица.
— Идите играть где-нибудь в другом месте.
— Отпусти меня, – я попыталась вывернуться из рук Николая.
Он усмехнулся мне в ухо.
— Только если ты пообещаешь больше не отрезать от меня ни кусочка.
— Не обещаю.
— Прекрасно. По крайней мере, пообещай делать это неумело, чтобы было легко увернуться, – парировал он и оттолкнул меня, так что я споткнулась о стол.
Обретя равновесие, я развернулась и уставилась на него.
— Ты ублюдок.
— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю. Не думал, что ты станешь так осуждать внебрачных детей, учитывая твою... ситуацию, – лениво сказал он, его взгляд скользнул по моему телу. — Почему ты злишься на меня, Молли? Я дал тебе шанс начать все сначала. Уже забыла?
— Нет, не забыла. А еще ты убил моего отца.
— По приказу Виктора, – сказал он спокойно, как будто это его оправдывало. Встретив мой взгляд, он пожал плечами. — Ты ведь не винишь нож за то, что он сделал свое дело, или пистолет за то, что он выпустил пулю. Ты винишь того, чей палец на спусковом крючке.
— Что ты хочешь этим сказать? Виктор убил моего отца, и ты ни в чем не виноват?
— Я всего лишь лезвие, Мэллори. Пуля, выпущенная кем-то другим. Любой мог бы стать пулей, если бы сложилась подходящая ситуация, даже ты.
— Ты, блядь, хуже всех, – пробормотала я, отворачиваясь от него.
— Это само собой, принцесса.
— Не называй меня так, – процедила я, раздраженная фамильярностью этого слова.
Николай склонил голову набок, изучая меня, прежде чем усмехнуться.
— О, так вот оно как? Мой дорогой брат полностью прощен? Интересно.
— Я не хочу говорить с тобой о своих отношениях.
— Значит ли это, что мне не стоит, затаив дыхание, ждать приглашения на свадьбу?
— Не стесняйся. Держись подальше и сделай миру одолжение.
Николай рассмеялся и выпрямился.
— Молли, ты меня убиваешь. А теперь, ты собираешься показать мне, где находится раненый воин, или мне придется бродить здесь одному?
— Нико, – позвал Иван с порога. Верный телохранитель Кирилла выглядел чертовски внушительно со своими огромными руками, скрещенными на бочкообразной груди. Среди старомодной архитектуры этого места он смотрелся здесь как дома, словно рыцарь, вернувшийся с грабежей и дуэлей.
— О, здорово. Это Иван – недружелюбный великан, – сказал Николай, ничуть не испугавшись крупного мужчину. Он прошел мимо него, выходя из столовой.
— Ты не обязана проводить с ним время, Мэллори, – сказал Иван.
Я покачала головой.
— Все в порядке. За ним нужно присматривать.
Я решительно последовала за ними наверх по темной лестнице, обшитой панелями, к комнате Кирилла.
Внутри царил аромат лекарств и запах Кирилла, который всегда меня успокаивал. Его приглушали антисептики от различных перевязочных материалов и стерильных ванночек, разбросанных по всему помещению. К этому запаху я привыкла. От моей матери полжизни пахло химикатами, но было неприятно обнаружить тот же приторный аромат близкой смерти вокруг Кирилла.
Николай громко присвистнул, когда вошел.
— Черт. Я знал, что все серьезно, но, похоже, он позволил Де Санктису пострелять по мишеням у себя на груди. Это не похоже на него – ставить себя в такую ситуацию. – Николай перевел взгляд на меня. — Интересно, что стало причиной такого провала? Любовь – это такая ужасная слабость.
Я подняла подбородок одновременно со средним пальцем.
Он просто рассмеялся и сел рядом с Кириллом, наклонившись, чтобы посмотреть на него.
— Он сейчас такой уязвимый. Это было бы так просто, – задумчиво произнес он.
Иван выхватил пистолет, и Николай снова рассмеялся.
— Расслабься, невеселый великан. У нас с Кириллом есть план, если ты забыл. Я нужен ему живым, чтобы он сработал, как ты хорошо помнишь. Кроме того, он мне тоже нужен.