Рэй берет ее с тайной улыбкой.
– Мальчики развлекаются, – она смотрит на них. – Татуированый. Он с тобой?
– Да.
– Хорошо. Они только что начали говорить об американском футболе. Они будут заняты какое-то время.
Я пью еще, наслаждаясь своими новыми друзьями.
– Вы с Харрисоном вместе? – спрашиваю я.
Она поднимает руку, на ее пальце красуется огромный желтый бриллиант.
– Он клянется, что да. Я не давала согласия.
– Рэй – единственная, кто мог держать Гарри в узде, – сообщила мне Энни. – Чем больше эго, тем больший истребитель эго нужен.
– Значит ли это, что Тайлер скромный? – они обмениваются взглядами, и я продолжаю говорить. – Потому что ты кажешься очень милой, я имею в виду.
Энни ухмыляется, ее золотые глаза сверкают.
– Этот человек готов за ней ползать. На самом деле, я думаю, он правда ползает, – говорит Рэй.
– А как насчет тебя и Клэя? – спрашивает Энни.
Благодаря атмосфере, царящей между нами, и алкоголю я чувствую себя в безопасности, рассказывая им правду – по крайней мере, часть ее.
– Когда «Лос-Анджелес» выиграл чемпионат, я думала, что все будет легко.
– Но это было не так, – заканчивает Энни.
Я качаю головой.
– Раньше мы постоянно разговаривали. Но такое ощущение, что он вычеркнул меня из своей головы. Я бы хотела, чтобы он решил, чем хочет заниматься в следующем году, – я улыбаюсь, понимая, что слишком много открываюсь. Даже если эти женщины сдержанны, это вечеринка, а я веду себя подавленно. – По крайней мере, я могу работать где угодно, так что если он выберет другую команду, я буду готова.
– Нова – художница, – объясняет Энни Рэй. – И очень талантливая.
Энни достает телефон и переходит в социальные сети.
Просмотрев несколько моих фотографий, Рэй говорит: – Она должна сделать твою премьеру.
Золотые глаза расширяются.
– Какую премьеру? – спрашиваю я, смущаясь.
– Эй снимается в фильме, который выходит в следующем месяце. Предполагалось, что это будет небольшое инди-шоу, но оно получило восторженные отзывы. Им нужна коллекция портретов актеров для премьеры.
– Ты бы идеально подошла, – настаивает Энни. – Режиссер уже пытался собрать все вместе, но кое-что не получилось.
– Звучит невероятно. Я буду благодарна, если вы предложите мою кандидатуру.
– Я не выдвигаю тебя, – говорит Рэй, пока Энни набирает текст на своем телефоне. – Через двадцать четыре часа в твоем почтовом ящике будет письмо.
Пять минут спустя мой телефон пикает от предложения.
Моя грудь расширяется от надежды. Это для меня, это в моих силах, и Клэй тут ни при чем. Мне кажется, что я наткнулась на крошечную жемчужину, которую не искала.
И тут приходит еще одно сообщение.
Харлан: Мари рожает.
У меня сводит живот.
Я немедленно пишу ответное сообщение.
Нова: Боже мой! Как у нее дела? Ты направляешься в больницу?
Харлан: Уже там. Сейчас тужусь.
Я иду в туалет и натыкаюсь на фигуру на выходе.
– Эй, – Клэй ловит меня.
Я смотрю на него снизу вверх, навеселе.
– У Мари схватки.
– Черт. Еще рано.
То, как он это произносит, бьет по мне, как плохая нота.
– Всего несколько дней, – отвечаю я. – Мне немного грустно, что я не смогла быть там.
– Ты могла бы поехать.
У меня открывается рот.
Кто-то идет по коридору в ванную, и я шагаю через открытую дверь в комнату для гостей. Клэй следует за мной, наполовину закрывая ее за нами.
– Мне нужно было быть рядом с тобой, – говорю я тихо, чтобы мой голос не разнесся по коридору.
Его хмурый взгляд говорит о том, что со мной трудно.
– Я взрослый мужчина, Нова. Тебе не нужно нянчиться со мной.
– Я не няньчусь. Мы решили, что будем жить здесь.
– Возможно, это было ошибкой.
Мое горло сжимается, разочарование борется с беспомощностью.
Я привыкла терпеть ощущение, что все решает мир. Бывают моменты, как в случае с переездом в Лос-Анджелес, когда приходится смириться с этим. Но сейчас все по-другому.
Шторы в спальне задернуты, чтобы уберечь ее от перегрева на солнце. Создается впечатление, что этот разговор секретный.
– Ты уже несколько месяцев не хочешь открыться, что с тобой происходит, – говорю я, нарушая молчание. – Я знаю, что тебе больно, но ты и раньше получал травмы. Это совсем другое.
Клэй проводит обеими руками по волосам.
– Я не заставлял тебя приезжать в Лос-Анджелес.
– Я знаю. Я думала, что мы сможем быть счастливы здесь, – шепчу я, потянувшись к его запястьям. – Ты получил все, что хотел. Команду. Победу. Наследие. На первой домашней игре сезона тебе вручат трофей с твоим именем. Если ты знаешь, что сделает тебя счастливым, скажи мне. Откройся мне.
Он отстраняется, расхаживая по комнате позади меня. Все еще близко, но вне досягаемости.
– Мне не нужна помощь. Мне нужно правильное предложение.
Он упомянул, что есть несколько потенциальных предложений и команд, но не уточнил деталей. Это первый раз, когда он ведет переговоры о контракте с тех пор, как мы вместе, и, наверное, я думала, что буду принимать в этом более активное участие.
– Что думает Ди? – спрашиваю я.
– Она просто хочет получить деньги.
Клэй теребит рукой волосы, его взгляд устремлен куда угодно, только не на меня. В последнее время это вошло у него в привычку, и я ненавижу это. Но когда его внимание возвращается к моему лицу, я почти жалею, что это произошло.
– Проблема не в том, что я несчастлив, а в том, что счастлива ты, – говорит он. – Тебе здесь нравится. Ты можешь заниматься своим искусством, заводить друзей, и это никак не вяжется с тем дерьмом, что творится у меня в голове. Ты – яркая и радужная, а я – буря, и ты пытаешься сделать из меня того, кем я не являюсь.
Такое ощущение, что он дал мне пощечину. Правда об этом задевает меня настолько сильно, что я делаю шаг назад.
Когда мой телефон зажужжал, я подняла его, чтобы выключить звук, но изображение на экране, сопровождающее текст, заставило меня открыть рот.
Там фотография крошечного розового ребенка, зажатого в руках моей усталой, улыбающейся сестры.
Я жажду быть с ними, улыбаться, смеяться и ласкать ребенка. В то же время я сокрушаюсь, что упустила шанс быть рядом.
Мари: Она здесь :) Что мне теперь делать?
Ее слова – приглашение и спасательный круг.
Я не осознавала, как много в своей жизни я откладывала в последние месяцы, ожидая, пока Клэй примет решение, к которому он не приблизился.