Выбрать главу

Сестра прислоняется ко мне и берет меня за руку.

– Мне очень жаль. Вы поссорились?

Нет, это было хуже, чем ссора. Нова посмотрела на меня так, словно я был сломлен.

– Она была расстроена из-за… Множества вещей. Хотела сделать перерыв.

– И что ты сказал?

– Что я должен был сказать?

Она вздыхает.

– Клэй...

– Прекрати. Не нужно, чтобы ты практиковала на мне приемы детского психотерапевта. Расскажи мне о себе.

На секунду, клянусь, она собирается возразить, но в кои-то веки она пропускает это мимо ушей.

– В школе тяжело. У Энди появились новые друзья. Работа Дэниела захватывающая. Ты не поверишь, сколько драм создают профессора, они хуже, чем все дома в кампусе...

Мы стоим бок о бок, пока Дэниел и Энди играют в баскетбол. Приятно думать о ком-то другом для разнообразия.

Когда она заканчивает, я говорю:

– Я рад, что они у тебя есть.

– Я тоже, – ее знакомое лицо озаряет полуулыбка. – Это было похоже на катастрофу или медленное сгорание?

– А?

– После чемпионата начался спад. Это произошло внезапно или потребовалось время?

Я вдыхаю. Мы на улице, но воздуха не хватает.

– Может, это был момент, когда мы выиграли чемпионат, или игра, в которой я получил травму. Может, это был тот момент, когда я позвонил Джею, а он не перезвонил. Или сам обмен. Может, все вместе.

Она кивает.

– Так было, когда я болела. Понемногу, пока вокруг не осталось ничего, что приносило бы мне радость. Вы говорили об этом с Новой?

– Я пытался.

– Значит, нет.

Я вздрогнул.

– Она приехала сюда ради меня. Она была ярким пятном в моей жизни. Я хотел быть сильным ради нее. Я не мог сказать ей, что ненавижу все.

Кэт отстраняется и смотрит на меня, ее глаза того же оттенка, что и мои.

– Когда кто-то любит тебя, он может сказать.

Я видел каждый раз, как Нова смотрела на меня, когда думала, что я не замечаю. С беспокойством, с разочарованием, с грустью.

– Она не хотела быть здесь со мной.

– Она не хотела быть здесь без тебя, – поправляет Кэт. – Если тебе не нравится здешняя команда, могу поспорить, у тебя есть дюжина предложений.

– Мой последний контракт был рассчитан на шесть лет. Самое долгое предложение, которое кто-либо предлагал, три, – я говорю то, что никому не озвучивал вслух. – Это значит, что они думают, будто я иду ко дну. Что это лишь вопрос времени.

– Пока твоя карьера не закончится? Или пока ты не закончишь? – подталкивает она.

Я провожу рукой по лицу.

– Не пугай меня, Кэт. Уверен, это противоречит твоей этике.

– Ни за что, я получу дополнительный балл, если буду практиковаться на семье, – она улыбается. – Но на самом деле, ты с кем-нибудь разговаривал? Профессионал, я имею в виду?

Я качаю головой.

– Мне кажется, я сдаю назад, – говорю я после минутного молчания. – Это первый год, когда мне предлагают больше денег за рекламу, чем за игру в баскетбол. Как будто команды думают, что я уже не тот.

Это оскорбительно, что мое лицо имеет большее значение, чем то, что я могу сделать. Я всю жизнь был лучшим, и, достигнув вершины, не должен был чувствовать себя таким образом.

– В один прекрасный день твоя карьера закончится, а ты никогда об этом не думал.

Моя рука конвульсивно сгибается.

– Что, если все, что я собой представляю, это баскетбол? И это все, на что я гожусь?

– А что, если это так? – ровно повторяет она.

В моем возрасте большинство людей знают, кто они такие.

Все во мне связано с игрой. С игрой, которая дала мне столько же, сколько и я ей. Проблема в том, что я никогда не задумывался о том, что произойдет, когда она перестанет отдавать.

– Клэй! – кричит Энди. – Ты должен увидеть мой бросок!

– С тех пор, как ты подарил ему обруч на Рождество, он подсел, – шепчет мне Кэт.

Я заставляю себя улыбнуться ради него.

– Я смотрю.

10

НОВА

– Это сложнее, чем занятия у станка, – выдыхаю я, следуя за Брук по пешеходной тропе.

– Как продвигаются портреты? – она спрашивает, чтобы отвлечь меня.

Мое лицо морщится.

– Большинство из них готовы, но я раньше не делала портретов. Они могут быть совершенно неправильными.

– Типа… ты нарисовала не тех людей? – спрашивает Брук.

С тех пор как мне привезли художественные принадлежности, я работаю над портретами для премьеры фильма Энни Джеймисон. Она состоится на следующей неделе, и я пытаюсь успеть нарисовать звезд в срок и в соответствии с тем планом, который мы обсуждали.

– Не могу поверить, что иду на кинопремьеру, – говорю я, когда мы останавливаемся на живописной поляне и я провожу рукой по лицу.

– Потому что это в Лос-Анджелесе или потому что ты никогда не делала ничего подобного для себя?

– И то, и другое, – признаю я.

– Ты собираешься встретиться с мистером-без-контракта, пока будешь в городе? – Брук делает большой глоток из своей бутылки с водой с леопардовым принтом.

– Я не говорила ему о премьере.

Моя подруга выплевывает полный рот воды.

– Разве ты не получила этот заказ, когда еще была в Лос-Анджелесе?

– Это было прямо перед моим отъездом. Это не казалось важным по сравнению со всем остальным, что происходило.

– Что бы ты ни делала, не унижайся. Ни ради него, ни ради кого другого, – она выразительно кивает. – Давай продолжим. Я зарабатываю начос.

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на гору.

– Может, ты заработаешь начос для нас обеих.

Мы обе одеты для тренировки: она в майке и кожаных велосипедных шортах, я в шортах и футболке Кодиакс, бейсболка надвинута на лицо, а сзади торчит розовый конский хвост.

Мои вещи доставил курьер из Лос-Анджелеса. Я распаковала первую коробку, но не смогла заставить себя открыть вторую.

Кэт опубликовала пару их фотографий на арене, где Клэй получил свое трофей. Было больно не быть там, но я рада, что она пошла. Это напомнило мне о том, что было прямо перед их победой.

– Какие именно? – я подняла две пары ботинок.

Клэй оторвал взгляд от своего телефона и вытащил свои AirPods.

– А?

– Какие из этих замечательных ботинок ты наденешь на игру, которая может стать твоей победой в финале? – спросила я.