Хотя Энни сказала, что ей понравились работы, я не могу заглушить крошечный голосок, который говорит, что я подвела ее в каком-то неясном смысле.
Неизвестный номер высвечивается на дисплее вызова, пока я рисую в гараже. Харлан и Мари предложили мне комнату в доме, но мне нравится иметь отдельное от остального дома пространство.
Я выключаю музыку, чтобы ответить.
– Алло?
– Нова.
– Да? – голос знакомый, но я не могу его определить.
– Это Рэйган Мадани. Маленькая королева, – продолжает она, как будто я не знаю, кто она такая. – Энни дала мне твой номер.
– Отлично, – это все, что я могу сказать от удивления.
– На следующей неделе я выступаю в клубе в Денвере, и я подумала, что ты могла бы мне помочь. Я хочу фреску за сценой. Уменьшенную версию того, что ты сделала для «Кодиак». Но у меня есть график.
Маленькая королева – это огромное дело, и тот факт, что она вспомнила обо мне и обратилась лично, просто поразил меня. Было бы здорово, если бы денег поступало больше. К тому же, это отличная реклама.
– Я могу тебе перезвонить?
– Вечером.
Отключившись, я осматриваю гараж.
На премьере было отстойно, когда люди при мне пренебрежительно отзывались о моей работе.
Смогу ли я рискнуть еще раз?
Дверь в дом открывается, и Мари заходит в гараж.
– Привет. Ты не видела мое зимнее пальто? – она хмурится и подходит к куче мусорных баков Rubbermaid в углу огромного гаража.
– Ты засунула туда свое пальто? – спрашиваю я, не веря.
– В прошлом году я была так рада, что зима закончилась, что больше никогда не хотела его видеть, – признается она. – Что у тебя нового?
– Ну... Мне только что позвонила одна крупная музыкальная продюссерша и предложила работу в ее предстоящем шоу.
– Вау, – Мари моргнула.
– Я не знаю, стоит ли мне это делать. Это появилось в последнюю минуту, но я хочу быть уверена, что она будет довольна.
– Если это в последнюю минуту, то, похоже, ты окажешь ей услугу, – заметила Мари.
– Ты права. Просто трудно снова выставлять себя на всеобщее обозрение.
Улыбка моей сестры исчезает.
– Знаешь, я спустилась вниз и увидела, что Харлан смотрит вот это, – она протягивает свой телефон.
На нем – видео, на котором несколько парней играют в мяч на знакомом фоне. Только через минуту я понимаю, что это одна из площадок в лагере «Кодиак». И один из играющих – Клэй.
У меня замирает сердце, когда я наблюдаю, как он пробирается сквозь толпу к корзине, собираясь сделать бросок.
Минуту спустя он делает бросок. Когда он бежит обратно, я вижу улыбку на его лице, а Майлз похлопывает его. Он играет впервые за несколько месяцев.
– Это хорошо, не так ли? – тихо говорит Мари, и я, моргая, смотрю на нее, возвращая телефон.
– Это хорошо.
К нему возвращается его обаяние. Может быть, мне тоже нужно немного этого.
Моя сестра срывает крышку с мусорного ведра и роется в нем.
– Ахах! Нашла, – она триумфально поднимает пальто.
Она направляется к дому, останавливаясь на лестничной площадке, чтобы оглядеться.
– Скоро здесь станет холодно. Тебе стоит зайти в дом и поработать.
Но я уже набираю сообщение Рэйган Мадани.
Клуб гудит, музыка отдается в моих ботинках.
– Ты могла бы предупредить меня, что собираешься это сделать! – кричит Брук, обнимая меня обеими руками.
– В жизни должны быть сюрпризы, – отвечаю я, мотая головой взад-вперед.
Ранее сегодня я записалась к парикмахеру, чтобы перекрасить свои блеклые светлые волосы в неоново-розовые.
Это придало мне новый оптимизм и энергию, даже когда мы с Брук уже выпили по три бокала в клубе.
За диджейской стойкой крутится Маленькая королева.
Мое искусство служит фоном: три абстрактных панно с закрученными золотыми цветами. Создавать их было так приятно, и я так горжусь собой за то, что сделала это.
Теперь она показывает средний палец в сторону одного из VIP-столиков. Несколько бизнесменов в темных костюмах заполняют столик, один из них на голову и выше остальных.
Брук смеется.
– Это Харрисон Кинг? Я думала, они женаты.
Он поднимает бокал в ее сторону, и она смотрит ему вслед.
– Так и есть, – говорю я, прикусывая щеку.
– Вкуснятина. Мне всегда было интересно, как супружеские пары сохраняют страсть в отношениях.
Я помню, как читала в СМИ, что у его семьи, бизнеса были проблемы с ее прошлым. Но мне не кажется, что у них проблемы.
Брук покачивается вместе со мной. Она одета в короткий черный джемпер и туфли на высоченных каблуках. Ее глаза сверкают. Бордовая помада и косы, спускающиеся по спине, придают ей шик.
Я поднимаю камеру и наклоняю ее к себе, поправляю свой серебристый топ на бретельках, чтобы приподнять грудь и свести ее вместе для максимального декольте, и взбиваю свои недавно покрашенные волосы.
Щелчок.
– Ты горячая штучка. Есть множество парней, которые хотели бы переспать с тобой, – замечает Брук. – У тебя так долго был перерыв. Тебе не кажется, что тебе стоит перестать ждать?
Я опускаю взгляд на свой телефон.
Нова: Видела, как ты играл в мяч в лагере «Кодиак». Как ощущения?
Ворчун: Как будто я чертовски заржавел :)
Мы переписывались всю прошлую неделю, с тех пор как я вернулась из Лос-Анджелеса. С ним приятно разговаривать. Да, даже так, как будто мой мир никогда полностью не вращался вокруг своей оси, когда мы не сообщали друг другу о наших днях и не поддразнивали друг друга.
Брук забирает телефон из моих пальцев, и я хватаюсь за него, но она его убирает.
– В чем проблема? – перекрикивает она музыку.
Я тяжело выдыхаю.
– Проблема в том, что я все еще с ним, – кричу я в ответ.
С того дня я могу думать только о Клэе. Он по-прежнему единственный человек, с которым я хочу разделить все взлеты и падения. Тот, по чьей улыбке я скучаю в конце долгого дня.
Я пересматривала видео с его игрой в лагере «Кодиак» десятки раз. Моя реакция – это нечто большее, чем дразнилки, которыми я делилась с Клэем.
Возбуждение обволакивает меня, как шелковый канат, опутывая меня. Он выглядит хорошо, и я точно знаю, как приятно ощущать каждый дюйм этого тела на себе.