Я все еще размышляю над этим, когда на парковке неподалеку останавливается черная машина. Из нее выходят охранники.
– Пойдем, – говорю я тренеру, поднимаясь. – Это твоя машина.
Мы пересекаем стоянку, и охранник открывает дверь.
Я киваю тренеру, чтобы он садился первым, и перебираюсь на просторное заднее сиденье следом за ним.
Внутри лимузина огромный кейс и еще один охранник. Охранник открывает кейс, а внутри – чемпионский трофей.
Глаза тренера стекленеют, когда он подходит ближе, присаживаясь на краешек сиденья. Его ноги дрожат от усилий.
– Что это, черт возьми, такое?
– Ты хотел чемпионат, – говорю я. – Я принес тебе его.
Приз высотой в два фута представляет собой баскетбольный мяч в натуральную величину, весь из золота. Им обладало так много легендарных команд.
Тренер поднимает руку, стягивая перчатку, как будто хочет провести пальцем по блестящей поверхности трофея, но колеблется.
На его глаза наворачиваются слезы.
– Я не могу.
Существует суеверие, что нельзя прикасаться к трофею, если ты его не выиграл.
Я беру его руку и прижимаю ладонь к зеркальной поверхности.
– Мы сделаем это вместе.
26
НОВА
– Я ожидала, что у тебя будет больше выносливости, Спорт Спайс, – говорит Брук, когда мы вместе спускаемся по тропе. – Особенно после трех дней на Арубе с Клэем.
Кислорода не хватает, чтобы поддерживать мои ноги в тонусе, не говоря уже о посторонних движениях.
Но я все равно ухмыляюсь.
– Все еще восстанавливаюсь.
На Арубе было потрясающе. Мы плавали и ныряли с маской и трубкой, ели потрясающую еду, позировали с фламинго на частном острове.
Мы занимались сексом на каждой поверхности нашего домика, в океане, в джакузи. Он был внимателен, но главное – нам было весело.
У нас никогда раньше не было настоящего отпуска. Переезд в Лос-Анджелес был внезапным, и внезапно это стало нашей новой нормой. Это было необходимо.
Я хочу взять еще один отпуск. Больше, чем на пару дней.
– Ты дала ему восстановиться? – спрашивает Брук.
– От секса? О, ты имеешь в виду его колено. Он думает, что сможет сыграть в следующую игру или в ту, что после.
– Вас, ребята, почти достаточно, чтобы заставить девушку поверить в любовь.
– Мы не торопимся, – говорю я.
У меня достаточно дохода, чтобы задуматься о приобретении собственного жилья, но я хочу повременить и посмотреть, как пойдут дела в течение следующих нескольких месяцев. Я склонна к поспешным действиям, а я хочу быть более осторожной ради нас обоих.
Но он открывается мне, когда у него тяжелый день. Он тусуется с ребятами, чтобы поиграть в видеоигры или выпить после тренировки.
Мне нравится иметь собственную студию. После выставки в галерее я экспериментирую с различными средствами и темами.
Настоящим испытанием станет оставшаяся часть сезона, когда все выйдет из-под нашего контроля. Способность Клэя играть по-прежнему под вопросом, плюс все это давление извне и давление, которое он сам на себя оказывает.
Он чемпион внутри и снаружи.
– Как продвигается планирование мероприятия твоего женского общества? – спрашиваю я.
– Сестра, которая руководит этим, продолжает мигать своим кольцом при звонках Zoom, как будто оно отвечает за ее подключение к Wi-Fi, – она закатывает глаза. – Как будто, получив бриллиант размером с ее лицо, она выиграла. Это явно мероприятие для демонстрации их личных побед. Еще один заискивает перед ней. Как будто все, чего она хочет в жизни, – это успешного мужчину.
– Может, тебе стоит познакомить ее с парнями из команды.
– Черт возьми, нет.
– Пытаешься защитить свою сестру?
– Пытаюсь защитить парней.
Я смеюсь, когда мы добираемся до поляны и останавливаемся, чтобы взять напитки из наших рюкзаков.
У меня звонит телефон, и я тянусь за ним.
– Привет, Мар. Ты все еще не против встретиться завтра за обедом?
– Планы изменились. По работе мне надо съездить в Париж на месяц, чтобы встретиться с другим агентством. Это очень важно, но я собиралась отказаться. Но потом подумала, что мы могли бы поехать вместе, посетить галереи, которые мы представляли себе в детстве.
Я удивленно моргаю.
– Когда?
– На следующей неделе.
– Начинается плей-офф.
– Я знаю. Харлан будет занят своими делами. Клэй тоже. Лучшее, что мы можем сделать, это убраться.
Я пожевала губу.
– Дай мне подумать об этом.
Я вешаю трубку, и Брук качает головой.
– Месяц в Париже с твоей сестрой, – говорит она, когда я заканчиваю вводить ее в курс дела. – В прошлом году ты бы ухватилась за это.
– Знаю, – и я действительно этого хочу. Представляю, как мы катим Эмили в коляске по красивым улицам, повсюду корзины с весенними цветами. – Но мы с Клэем все еще выясняем, кем мы можем быть. Я не хочу рисковать этим.
На обратном пути в город мы с Брук заезжаем на стадион, где ребята тренируются в тренажерном зале.
Клэй поднимает массивную штангу так, что у меня внутри все переворачивается. Рядом с ним Майлз стаскивает рубашку и тянется за полотенцем. Брук изучает его, как будто собирается позже пройти тестирование. Парни замечают нас, и Клэй первым добирается до двери.
– Привет, – бормочет он, кивая.
– Привет, – говорю я, задыхаясь. – Я вспотела.
– Я тоже, – он наклоняется, чтобы провести своими губами по моим.
Мне плевать, что он потный. Я бы залезла на Клэя Уэйда, как на тренажер в джунглях, будь то день рук или день ног.
– Ты должна спросить его об этом, – говорит Брук.
– О чем? – Клэй мгновенно настораживается.
Черт побери.
– Мари собирается в поездку, и она пригласила меня, – рассказываю ему подробности.
– Ты должна поехать, – говорит он.
Но я хочу сказать, что это плей-офф. Я должна быть здесь.Чтобы убедиться, что ничего не пойдет не так.
– Я не хочу тебя бросать, – говорю наконец.
Его глаза смягчаются.
– Когда вы с Мари в последний раз проводили время вместе?
– Когда умерли наши родители, – говорю я.
Клэй кивает, как будто это решает все.
– Тогда поезжай. Привези мне что-нибудь французское.
– Картошку фри? Берет? Мону Лизу?
– Она итальянка.
Я выгибаю бровь, одновременно впечатленная тем, что он знает, и оспаривая его утверждение.