– Она так долго была в Лувре, что практически француженка.
Клэй пожимает плечами.
– Тебе решать, где твой дом.
Я целую его снова, потому что должна. Но я совсем не уверена, что поступаю правильно.
ПЕРВЫЙ РАУНД
ФЕНИКС
27
КЛЭЙ
– Черт, – бормочет Новичок, наклоняясь над своим ботинком в раздевалке.
Я оглядываюсь.
– Что не так?
– Я забыл свой талисман удачи. Он был прикреплен к шнуркам. Наверное, он отвалился.
Плей-офф – это большое событие. Энергия на площадке и в зданиях разная. В нашей первой игре все ребята на взводе. И все же есть соблазн отнестись к пути к финалу как к спринту, а не как к марафону.
Нам предстоит сыграть три раунда с другими западными командами, каждый раз встречаясь с более сильным соперником. Если мы побеждаем на западе, то выходим в финал против лучшей команды востока.
– Переведи дух, – советую я. – Если ты не сделаешь этого, то сорок восемь минут будут долгими.
– Или быстрыми. Ты не успеешь замениться, – комментирует Кайл около соседнего шкафчика.
Новичок качает головой.
– Не то чтобы я всю жизнь тренировался для этого, – пробормотал он.
– Нам не нужна удача. Мы проливали кровь и пот ради этого, – говорит Джей, переходя в центр комнаты от своего шкафчика напротив.
Он складывает руки в центре, и я иду ему навстречу.
– Давайте победим.
Мы выходим на поле под оглушительные аплодисменты. Толпа собралась в полном составе и кричит с того момента, как объявляют игроков. Хлоя приготовила футболки по этому случаю, а те, кто на трибунах без футболок, надели фиолетовые футболки с надписью #BEARFORCE playoffs. Ребята видят, что атмосфера отличается от обычной.
– Мы больше не в Канзасе, принцесса, – говорит Кайл, проходя мимо Новичка и ухмыляясь.
По крайней мере, у нас есть преимущество домашней игры. Феникс, который мы едва обошли в борьбе за место в турнирной таблице, играет на нашей территории.
Пока я наблюдаю за игрой, Феникс берет перехват, прислоняясь к площадке при каждом розыгрыше.
Я все еще не в восторге от того, что выхожу со скамейки запасных, но я получу свое позже.
Обычно я бы усердно и быстро восстанавливался. Но благодаря совету тренера и присутствию Новы, успокаивающему меня, я действовал немного медленнее, чем обычно.
Феникс не может победить нас своим нападением. Наши трехочковые броски стали лучше благодаря Майлзу и Джею. Но Феникс хорошо защищается, ставит экраны, к тому же у них есть пара хороших блокировщиков бросков, чтобы держать Атласа и Кайла на расстоянии.
Когда я вхожу в игру, уже почти конец первой четверти. Через секунду они уже на мне, перекрывают мне дорожки, заставляют пасовать. Но мне все равно удается перехитрить их охранников и забить три мяча за столько же минут.
Толпа взрывается. Я чувствую себя здесь как дома. Адреналин заглушает любые сомнения, любые вопросы.
Ко второй четверти они начинают понимать меня и мои импровизации.
Майлз выходит сухим из воды, а Атлас медлит с шагом.
Когда я возвращаюсь на скамейку, я смотрю на толпу. Там тысячи лиц, но ни одно не похоже на то, которое я ищу.
Новы там нет.
На ней нет моей майки, она не выкрикивает мое имя.
Она в Париже со своей сестрой.
Я сказал ей уехать.
Но я скучаю по ней.
Она позвонила раньше, чтобы пожелать мне удачи, и прислала сообщение прямо перед разминкой.
Сейчас, с восьмичасовой разницей во времени, в Париже раннее утро. Она, наверное, крепко спит.
В то время как мое нутро сжимается, мне хочется, чтобы она была здесь и подарила мне одну из тех улыбок, от которых все становится лучше. Она напоминает мне, как сильно я люблю это делать. Я делаю медленный вдох и представляю, что слышу ее голос. «Тебе стоит попробовать себя в баскетболе. Уверена, у тебя получится».
Я в гребаном плей-офф с группой парней, которые заслуживают быть здесь. Мы не собираемся так падать.
В перерыве мы выигрываем четыре очка.
– Просто будьте на шаг впереди, – говорит Джей ребятам в раздевалке.
Я киваю.
– Они могут ротировать нас сколько угодно, но они устанут от такой жесткой защиты. Наказывайте их, когда они это сделают.
Третий раунд проходит в равной борьбе. Я играю половину, выигрывая свои минуты, хотя к концу у меня подкашивается колено.
В начале четвертого они вырываются вперед на несколько очков. Я не могу дышать, пока мы не вернем преимущество в два очка.
Но это слишком близко. Часы не могут бежать достаточно быстро.
– Заставь их поработать, – бормочу я, наблюдая, как Кайл обводит мяч.
Он расстраивается и решается на непродуманный трехочковый, который отскакивает от обода и попадает им в руки.
Феникс переводит мяч на другой конец и набирает два очка, чтобы сравнять счет.
– Давай, – повторяю я, сжимая кулаки на боках.
Кайл как будто слышит меня. Он получает пас от Джея и бросается к корзине. Защитник поднимается, чтобы блокировать его, и ловит ногу Кайла своей. Все сидящие на скамейке поднимаются в оцепенелом ужасе, видя, как Кайл падает.
Его уносят с площадки, а на табло высвечивается, что до конца игры осталось меньше минуты.
Ничья.
Мы получаем два штрафных броска.
Когда звучит финальный гудок, наши болельщики в экстазе.
Но он непродолжителен.
Мы выиграли, но поражение может оказаться более серьезным.
Мы ходим во сне по СМИ, все думают о Кайле.
Через час мы получаем сообщение. Мы с Джеем все еще сидим в раздевалке и обдумываем случившееся.
– Это растяжение. Лодыжка, – мы поднимаем глаза на голос главного тренера.
Черт.
– Насколько серьезно? – спрашивает Джей.
– Пока рано говорить.
Кайл может вернуться до конца серии или выбыть на год.
Это почти хуже, чем поражение. Отстать – это хреново, но с полным составом здоровых игроков у тебя есть шанс.
Мы только что потеряли одного из наших лучших парней.
Может, он и урод, но он – звезда.
– Мы его вернем, – говорю я с большей уверенностью, чем чувствую. – Продолжайте в том же духе.
Мы с Джеем обмениваемся взглядами.
Мы можем проиграть эту серию.
Впервые мне приходит в голову мысль.
Все это может быть напрасно.
Я – чемпион, который вернулся на круг почета. У меня был шанс жить вечно, а вместо этого я буду забыт.