Ее глаза светлеют.
– Шучу. Все идеально. Кроме того, Мар употребляет молочные продукты с тех пор, как родила Эмили. Тело – странная штука.
Открывается входная дверь, и появляются Клэй и Джей с алкоголем.
– Принесли вино.
– Я люблю тебя, – выдыхаю я.
– Нас обоих? – спрашивает Джей, склонив голову набок.
– Если эта сумка полна алкоголя, тогда да.
Клэй ставит свою сумку на стойку и подходит ко мне сзади.
– Мы можем помочь? – Джей предлагает.
Хлоя заканчивает мыть руки и вытирает их, после чего достает из сумки бутылку и стонет.
– Открой. Наливай, – она протягивает ее Джею, который отдает честь.
– Здесь очень вкусно пахнет, – говорит Джей, приступая к работе.
– Ты не просто так это говоришь?
– Нет. Я всегда хотел...
Ребята смотрят друг на друга.
– Веганское тыквенное ризотто, – предлагаю я.
– Да, его.
Когда Харлан и Мари подходят к нам, они уже заняты разговором, а Эмили лежит в переноске у Харлана.
– Она ненавидит этот наряд, – волнуется Мари.
– С ней все будет хорошо, – настаивает Харлан. – Ты отличная мама, Мар, и Эмили это знает. – Он оборачивается к нам с улыбкой. – Нова, Клэй, спасибо, что пригласили нас.
Клэй подает напитки, пока мы с Хлоей заканчиваем готовить еду. Харлан ставит переноску Эмили рядом с диваном.
Мы с Хлоей несем еду в столовую.
– Выглядит потрясающе, – говорит Мари, когда мы все усаживаемся.
– Удивлена? – спрашиваю я.
– Нет.
Харлан прикрывает свой смех кашлем.
Еда восхитительна. Мы вшестером едим ризотто и говорим о жизни, работе, кино и телевидении, как будто мы все друзья. Наверное, так оно и есть.
– Вы такие милые, ребята, – говорю я после полутора бокалов вина, помахивая вилкой между Хлоей и Джеем. – Я так и не услышала, почему все закончилось.
Они обмениваются взглядами.
– Это была вина Джея, – говорит Хлоя.
– Это какая-то чушь, – говорит он, прежде чем она заканчивает.
– Вы так хорошо смотритесь вместе, – говорю я.
Мари ловит мой взгляд и качает головой, как будто думает о том же. Мои губы дергаются.
После этого мы дарим подарки. Эмили открывает их с помощью Мари.
– Это... фиолетовый баскетбольный мяч! – с притворным энтузиазмом говорит Мари, когда они открывают подарок от Джея.
– Надо поскорее начать, если она собирается стать профессионалом, верно, Клэй?
– Да, черт возьми.
– Это краски для ванны, – объясняю я, когда она открывает наш подарок. – Чтобы она могла рисовать на бортике ванны. Она смывается, обещаю.
Затем появляется торт со свечкой. Мы поем для Эмили, и Мари задувает свечу.
Джей двигается на своем месте.
– Когда мы с Брук были маленькие, то загадывали желание на год.
Мы молчим минуту, пока каждый из нас это делает.
– Каждый загадал свое? – спрашивает Джей.
Я бросаю взгляд на Клэя, обдумывая свое желание.
Мы киваем один за другим.
– И что теперь? – спрашиваю я.
– Теперь мы едим торт.
Как только с едой покончено, Клэй следит за тем, чтобы бокалы у всех были полны.
– Я заказала кое-что особенное, – говорю я, провожая всех на балкон на закате.
– Что это? – спрашивает Мари, оглядываясь по сторонам
Начинается фейерверк.
Мари задыхается.
– Это ты устроила?
Я киваю.
– Ты так их любила, когда мы были детьми. Ты просила их на свой день рождения, а наши родители всегда говорили...
– Фейерверки устраивают по праздникам, – заканчивает она. – А я говорила, что мой день рождения – это праздник.
– Я подумала, что мы могли бы начать традицию для Эмили. Мы с тобой переезжали, но всегда были под одним небом.
Она обнимает меня.
Я кладу голову ей на плечо.
– Что ты загадала, Мар?
– Чтобы я вписалась сюда так же хорошо, как и ты.
С другой стороны от меня Клэй берет мою руку и сжимает. Я сжимаю ее в ответ и смотрю, как огни танцуют по горизонту, каждый цвет пылает, переливается и исчезает в следующем.
– Ты сделала это.
Шепот Клэя заставляет меня повернуться к нему.
– Я знаю. Я купила фейерверк.
– Нет, я имею в виду все это. Ты сплотила эту группу. Ты приехала сюда, чтобы склеить свою семью, и ты создала совершенно новую.
Мои глаза слезятся.
– О! Чуть не забыла, – я бросаюсь к холодильнику за бутылкой.
Я пытаюсь откупорить пробку, когда слышу, что сзади подошел Клэй.
– Что происходит?
– Нужно. Шампанское. Отпраздновать, – сдуваю волосы с лица.
– Позволь мне.
– Я справлюсь, но спасибо, – стискиваю зубы, когда чувствую его за спиной. – Невозможно устроить идеальный праздник без...
– Я не могу этого сделать, – его слова похожи на стон. – Я хотел подождать еще одну ночь, но я не могу, когда ты так выглядишь.
Я поворачиваюсь и вижу Клэя, стоящего на одном колене.
Одна рука летит к моему рту. Другая все еще сжимает бутылку, большой палец на пробке.
– Нова, у нас, кажется, всегда бывают такие моменты на праздниках Харлана и твоей сестры, что немного хреново, но я не могу дождаться. Ты была для меня всем с того самого дня, как села на мое место.
Он лезет в карман и достает коробку.
– В тот день ты рискнула. Ты впустила меня в свое сердце и показала, что значит жить.
Клэй открывает коробку, не сводя с меня глаз.
– Я всю свою карьеру гонялся за чемпионским кольцом. В последнее время единственное кольцо, о котором я могу думать, – это вот оно.
Внутри лежит кольцо с розовым бриллиантом, таким огромным и ярким, что от него по шкафам и стенам пляшут тысячи сверкающих радуг.
Мои легкие сильно сжимаются. И руки тоже.
Пробка вылетает из бутылки и ударяется о стену, шампанское вытекает из бутылки на мои руки.
– Ты украла мое сердце в том богом забытом самолете. У меня лучшая жизнь, чем заслуживаю, и я не хочу ничего из этого без тебя. Выходи за меня замуж.
– Да, – шепчу я. – Но это было мое место...
Клэй крепко целует меня, не отпуская до тех пор, пока все не заходят на кухню.
– Вы знаете, что это значит, – говорит Джей, оглядываясь по сторонам. – Командный медовый месяц! – заявляет он в то же время, когда Хлоя говорит: – Еще одна предсезонная свадьба?!
– Нет, – говорим мы с Мари одновременно.
Но потом Клэй снова целует меня, и это все, что имеет значение.