Общая масса ракеты, включая двигатель с топливной емкостью, заправленной керосином, составляла более полутонны, и это было ее единственным недостатком в данное время. Изматывающая конструкторов балансировка между дальностью полета и массой взрывчатки привела к тому, что "45-16" могла доставить к точке взрыва двести килограмм меланита, но время ее полета ограничивалось двенадцатью секундами, что после несложных расчетов давало чуть больше семи километров. Именно поэтому для эффективного ее применения необходимо было подобраться к вражеским кораблям как можно ближе.
В результате маневра сейчас между германскими "валькириями" и канонерками, продолжающими сближаться, оставалось меньше десяти километров и через минуту после приказа Северцева все семь уцелевших канонерок развернулись "боком" к "валькириям" и принялись выплевывать из себя одну за другой тяжелые металлические сигары, которые, обзаведясь через несколько секунд огненными хвостами, устремлялись вперед.
Каждая из канонерок выпустила восемь ракет и теперь шестьдесят четыре стрелы, словно выпущенные из лука Аполлона, неслись вперед. Однако это было еще не все. Стравив газовую смесь, для компенсации четырех тонного сброса балласта, канонерки, реверсивно отработав двигателями одного из бортов, развернулись к противнику противоположным бортом и повторно выбросили в воздух шестьдесят четыре начиненные знаменитой шимозой сигары.
Сто двадцать восемь хищниц стремительно приближались к стене "валькирий". Курсовые упреждения, выставленные ракетными расчетами канонерок, конечно, не гарантировали попадания точно в цель. Добиться такого, учитывая, что цель движется около пятидесяти узлов в час, в современном мире не удавалось пока никому, хотя Колчак и слышал, что в недрах Главного инженерного управления, в лаборатории профессора Попова, разрабатывали некий электровизор. Будто бы тот позволял ракетам нацеливаться на крупные металлические цели, каковыми и являлись практически все современные дирижабли. Пока же ракеты, как и все снаряды орудий, используемых дирижаблями, были оснащены часовыми взрывателями, срабатывавшими через двенадцать секунд полета.
За это время командиры германских "валькирий" лишь успели осознать, что в их сторону что-то летит и попытаться произвести маневр уклонения. В стене "валькирий" было три десятка "цеппелинов", по своим характеристикам не уступающие крейсерам и линкорам Четвертого флота, но превосходящие их числом более чем в два раза. Каждый из капитанов, захваченный врасплох новым оружием, примененным русскими, действовал по собственному усмотрению, но уж очень мало было у них времени на раздумье. Колчак, приникнув к окулярам, наблюдал как тоненькие черточки с огненными хвостиками сблизились с "валькириями" и начали детонировать. Подрыв двухсот килограмм меланита создавал огромный огненный шар.
Последовательные же взрывы сто двадцати восьми боеголовок ракет, несущих более двадцати пяти тонн взрывчатки, залили громадный участок неба багрово-алым кипением огня, скрыв от глаз адмирала вражеские "цеппелины". По мостику "Рюрика" пронесся тихий шелест взволнованно-изумленных вскриков. Никто даже представить не мог себе ту мощь и силу, которую полтора десятка вздохов назад выпустили на волю канонерки.
Казалось, ничто не могло уцелеть в этом огненном водовороте. Однако, когда схлынули пламя и дым, взору Колчака предстали уцелевшие "валькирии". Не смотря на это, адмирал не смог сдержать торжествующего возгласа. От трех десятков вражеских "цеппелинов" в строю осталась едва ли треть. Остальные были либо полностью уничтожены в огненном вихре, либо так повреждены, что выходили из боя и, так же, как недавно русские канонерки, по нисходящей траектории уходили к недалекому Корво. Приходилось лишь проклинать про себя высокопоставленных фертов из Ставки, разрешивших, в виде эксперимента, установку ракет лишь на легких кораблях флота.