анонерки же после второго залпа не стали стравливать газ, а воспользовавшись прыжком после сброса второй порции ракет, развернулись для отхода к основным силам Четвертого флота.
* * * Любой другой командир на месте кронпринца наверняка был бы шокирован столь ужасными последствиями применения противником нового оружия, но Рупрехт Баварский недолго приходил в себя от удара.
"Кайзеры" выдвинулись вперед, выстраиваясь в стену, выжившие "валькирии" отошли на фланги, куда еще раньше сместились "гарпунеры", и через пару минут 105-мм орудия "кайзеров" начали выплевывать в сторону русских крейсеров и линкоров сорока килограммовые бризантные снаряды. Те отвечали более легкими 76-мм орудиями "Данглиз-Шнайдер".
До сих пор ахиллесовой пятой воздушных кораблей были ограничения, накладываемые законами тяготения. Полезный груз современных военных дирижаблей измерялся десятками тонн, однако, учитывая все необходимое для обеспечения полета - собственный вес конструкции и оболочки дирижабля, двигатели, винты, цистерны с горючим и балластом и прочую машинерию, не считая экипажа, для размещения вооружений оставалось не так уж много свободных тонн. Которые к тому же, учитывая необходимость балансировки полетной массы корабля, приходилось размещать равномерно по орудийной палубе.
В результате, артиллерийское оснащение любого военного дирижабля составляли пять-шесть орудий по каждому борту и отличавшихся лишь калибром и длиной ствола и, соответственно, массой.
Легкие дирижабли Императорского военно-воздухоплавательного флота оснащались обычно 22-мм пушками Гочкиса, тогда как крейсера и линкоры могли уже "потянуть" калибр 76-мм, а на немецких "кайзерах" устанавливались разработанные специально для воздушного флота Германской империи 105-мм орудия. Однако, не смотря на превосходство "кайзеров" в огневой мощи, произведенное канонерками опустошение среди "валькирий" уровняло шансы и даже, по мнению Колчака, сдвинуло чашу весов военного бога, какое бы он имя не носил, в пользу Четвертого флота. Артиллеристы его кораблей демонстрировали завидную выучку, кучно кладя снаряды в участок неба, украшенный блестящими, на уже клонящемся к горизонту солнце, серебряными сигарами. Расстояние между флотами, судя по дальномеру, составляло чуть меньше десяти километров. То и дело рядом с дирижаблями обеих флотов расцветали огненные лепестки разрывов. Только сугубо гражданский человек мог решить, что дирижабль так уж легко сбить: мол, достаточно проделать пару дырок в корпусе и пара осколков или пуль приведут воздушный корабль к гибели. Главная ценность любого из воздушных кораблей - газовая смесь, на три четверти состоящая из гелия и на четверть - из водорода, хранилась в двух десятках баллонах, обеспечивающих подъемную силу дирижабля. Выпуск газа даже из трети баллонов не был смертельным для аэростата: тот мог продолжать действовать и лишь терял возможность забраться так же высоко, как был способен до потери ценного груза. Кроме того, изнанка миллиметровых дюралюминиевых листов, составлявших оболочку дирижабля, соединенных тройными заклепочными швами и промазанных изнутри особой смоляной мастикой, укреплялась асбестовой тканью, так что оболочка корабля представляла собой неплохую преграду для осколков и пуль. Если, конечно же, взрывающийся в воздухе снаряд или выпустивший пулю пулемет находились на достаточном удалении от дирижабля.
Сейчас же все усилия противников были направлены на маневры уклонения от вражеских снарядов и на то, чтобы снаряды собственные взрывались как можно ближе к кораблям противника, что, учитывая скорость обеих флотов, было нелегкой задачей.
Все же время от времени наиболее удачные разрывы задевали разлетающимися осколками ближайший дирижабль, что для каждого из воздушных кораблей имело разные последствия. Канонирам Четвертого флота удалось вывести из строя уже две "валькирии" и четыре "кайзера". Один из них накрыло сразу двумя взрывами, распоровшими обшивку "цеппелина" как нож консервную банку. Дело взрывчатки продолжила собственная скорость корабля и встречное движение воздушных масс, которое здесь, на высоте четырех километров над океанской гладью, составляло не менее тридцати узлов. В несколько секунд остатки обшивки содрало со стальной сигары, словно пальцы нетерпеливого ребенка - шкурку с апельсина и взорам стороннего наблюдателя предстал голый каркас, будто "цеппелин" не парил в небе под градом осколков, а уютно разместился в недрах родной верфи во Фридрихсхафене, в ожидании очередного рабочего дня. Сквозь шпангоуты11 и стрингеры12 были видны громадные баллонеты с газом, которых после взрывов уцелело меньше половины. Оставшихся баллонетов едва хватило "кайзеру" для удержания на «плаву», после чего еще один воздушный корабль начал медленный дрейф в сторону Корво.