– Здравия желаю, товарищ подполковник.
Анна сняла пальто, повесила на вешалку и прошла к свободному столу.
– Можно просто по имени.
– Слушаюсь, Анна Сергеевна, – ответил Семенов и позволил себе сесть только после того, как села она.
Среднего роста, с неширокими плечами и мелкими чертами лица, Игорь Петрович воплощал в себе идеального служителя закона или, лучше сказать, конторского бюрократа. Взгляд его был остр и внимателен, глаза – темно-серые, как сталь, выражали не столько подозрительность, сколько въедливый ум. Волосы у Семенова были с проблеском седины, что придавало ему вид зрелого мужчины, который многое повидал на жизненном пути. В отделе, где они работали со Стерховой, все знали, что он был дотошным, въедливым, но добросовестным сотрудником. И все как один избегали ездить с ним в командировки.
– Как добрались? – для начала спросила Стерхова.
– Все по регламенту, – ответил он.
– Савельев обрисовал ситуацию?
– Некоторым образом. Но я бы хотел узнать о деле из первых рук.
Анна подошла к его столу и положила перед ним фотографию.
– Пожалуйста, ознакомьтесь. Теперь – информация. – Она заговорила, стараясь ничего не упустить, изложила все, что знала сама, и то, о чем могла предполагать или догадываться.
Капитан Семенов удовлетворенно кивнул.
– Поскольку в разговоре с Савельевым вы обозначили предполагаемый временной период этого снимка, я запросил у Екатерины Максимовны материалы по всем пропавшим гражданам и неопознанным трупам за три года, начиная с тысяча девятьсот восемьдесят шестого.
– Очень предусмотрительно, – заметила Стерхова и поинтересовалась: – Кто такая Екатерина Максимовна?
– Лейтенант юстиции Зварцева, ее прикрепили к нам местные товарищи.
– Уже познакомились?
– Говорили по телефону, однако лично еще не встречались.
– Позвоните ей и попросите прийти сюда, – приказала Анна. – Будем знакомиться.
Первое, что бросилось в глаза, когда пришла Зварцева – то, как ладно на ней сидит форма. Русые волосы Екатерины Максимовны были собраны в пучок, лицо озарялось парой глубоких, выразительных глаз, а длинные ресницы придавали взгляду особую теплоту. Ей было за тридцать, однако при такой располагающей внешности возраст не играл существенной роли. Важно лишь то, что при ее появлении губы сами расплывались в умиротворенной улыбке.
– Лейтенант Зварцева по вашему приказанию явилась, – отрапортовала она.
– Меня зовут Анна Сергеевна, – представилась Стерхова и указала на Семенова, который, встав из-за стола, не отрываясь, смотрел на лейтенанта. – А это – Игорь Петрович.
– Мы говорили с ним по телефону, – улыбнулась Екатерина Максимовна. Ее говор оказался поволжским, слегка окающим, и это было исключительно мило.
Семенов сел, но взгляда от нее не отвел, словно ожидая, что еще она скажет. И Зварцева сказала, вернее, положила перед ним стопку папок:
– Здесь то, о чем вы просили, Игорь Петрович: данные по пропавшим гражданам и неопознанным трупам за три года, начиная с восемьдесят шестого.
– Позвольте. – Анна шагнула к столу Семенова, кивнув в сторону Зварцевой. – Да вы садитесь, садитесь… – Она разделила папки на две равные части, одну из которых оставила Сеиенову, другую забрала себе. – Ищем темноволосую девушку миниатюрной комплекции, возраст от шестнадцати до тридцати. Рассматриваем всех, кто подходит под эти параметры.
– Если хотите, могу помочь, – предложила Екатерина Максимовна.
– У вас будет другая задача, – сказала Стерхова. – Найдите в архиве дело о гибели актрисы Тепляковой. Оно было возбуждено в конце восемьдесят восьмого или в начале восемьдесят девятого.
– Сейчас же этим займусь. – Зварцева встала и направилась к двери. – На все про все уйдет пара дней.
– Хотелось бы поскорее. – Проводив взглядом лейтенанта, Анна перевела глаза на Семенова и не смогла не заметить: – Милая женщина.
– Ничего особенного, – буркнул тот и взялся за документы.
Они работали молча, каждый был занят своими папками. Самым неприятным в этом деле оказались фотографии обнаруженных трупов. Те, которые были здесь, остались неопознанными, и это неудивительно: опознать тело, которое пролежало в воде несколько дней, практически невозможно. Были и другие причины сложности опознания, о которых нормальному человеку знать не захочется.
Время от времени Стерхова вставала, шагала по кабинету, подходила к окну и, размявшись, снова принималась за работу.
Семенов трудился, не прерываясь, методично перелистывал страницу за страницей и что-то записывал в блокнот. Временами он возвращался к просмотренным документам и все начинал сначала.