– В первый раз или во второй? – угодливо поинтересовался Ефрем Петрович.
– Оба раза.
– Хотел приобрести коллекцию театральных костюмов Руфи Адамовны.
– Ну, предположим, в первый раз так и было. Здесь я вам верю. А во второй?
– Узнать, что от нее осталось.
– А здесь позвольте вам не поверить, – заметила Анна.
– Это почему же? – В его голосе послышалось возмущение.
– За два дня до этого вы навестили Богомолову и узнали, что она забрала всю коллекцию. Разве не так?
Дубасов сник и опустил голову.
– У вас была другая причина, не правда ли? – продолжила Стерхова и положила перед ним записную книжку, открытую на букве «Д». – Как вы объясните эти записи Руфи Адамовны?
– Впервые их вижу.
– Ага… Тогда я официально вам сообщаю, что вы подозреваетесь в убийстве актрисы Тепляковой.
И тут Дубасов словно осатанел, вскочил на ноги и забегал по кабинету.
– Я ничего такого не делал! Я ни при чем! Это недоразумение!
– Сядьте на место, – Сказала Анна и положила на стол фотографию, где он стоит за кулисами рядом с ее тетушкой. – Зачем вы приходили в театр в день гибели Тепляковой? Что вы делали за кулисами?
Взглянув на фотографию, Ефрем Петрович сел на место.
– Когда это было?
– Второго января восемьдесят девятого года.
– Да вы смеетесь! Как я могу помнить?
– Знали Теплякову?
– Ее знали все театралы города.
– Лично были с ней знакомы?
– Не довелось.
– Так что вы делали за кулисами в день ее гибели?
Мучительно сморщившись, Дубасов выдавил:
– Причина могла быть только одна – я пришел, чтобы отдать деньги вашей тетушке. Как правило, я забегал к ней только за этим и всего на несколько минут.
Стерхова придвинула к нему записную книжку.
– Объясните происхождение этих денег.
– Видите ли… Нас с вашей тетушкой связывали не только театральные костюмы…
– Конкретнее!
– Я сбывал для нее старинную ювелирку.
– Откуда у Руфи Адамовны взялись ювелирные украшения на продажу? – Стерхова записала несколько строк в протокол, дав ему время подумать.
– По словам вашей тетушки, драгоценности достались ей от родителей мужа. Его отец был из богатой семьи. – Дубасов вытащил из внутреннего кармана пиджака пачку бумаг. – Знал, что разговор коснется именно этой темы. Расписки в получении денег я сохранил.
– Чьи расписки? – спросила Стерхова.
– Руфь Адамовна всегда писала расписки за каждую полученную сумму. – Он ткнул пальцем в фотографию: – Напомните, когда это было?
– Второго января тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.
– А теперь давайте посмотрим. – Он придвинул к себе записную книжку и повел волосатым пальцем по строчкам. – Вот, пожалуйста! Второго января восемьдесят девятого года она получила от меня пятьсот рублей.
Анна заглянула в записи и удивленно сказала:
– Так…
Дубасов тем временем рылся в своих бумагах.
– А вот расписочка за эту дату на ту же сумму с подписью вашей тетушки!
– Значит, вы приходили ко мне с тем, чтобы продолжить сотрудничество? – догадалась Анна.
– Вы очень прозорливы… – Дубасов скромно опустил глаза. – Я предполагал, что Руфь Адамовна оставила вам в наследство какие-то украшения. За две недели до смерти она попросила меня продать брошь с изумрудным кабошоном в окружении бриллиантов. Ничто не предвещало несчастья, я нашел покупателя, но ваша дорогая тетушка скончалась. А покупатель ждет до сих пор. Вот я и отправился к вам.
– Почему не сказали правду? Почему стали врать?
– Узнал, что вы следователь. Испугался. Проявил малодушие.
Стерхова записала несколько строк и придвинула ему протокол:
– Распишитесь и можете быть свободны.
Дубасов расписался и с видимым облегчением вышел из кабинета. Проводив его взглядом и дождавшись, когда закроется дверь, Анна порвала протокол и бросила обрывки в корзину.
Как бы ни было горько, оставалось только одно: признать, что перспективный подозреваемый испарился.
Но небеса уже внимали ее молитвам – через несколько минут позвонила Красноперова.
– Анна Сергеевна, послушайте. У меня для вас информация. Вы как-то спрашивали про архивы. Так вот, вчера кладовщица обнаружила в подвале завал из старых конторских книг. Сначала я приказала все выбросить, но вспомнила, что вы этим интересовались, и решила сначала показать их вам.
– Благодарю вас! Правильно сделали. – Взглянув на вошедшего Семенова, Анна пообещала: – Через полчаса мы с моим сотрудником будем у вас.
Начав снимать пальто, Игорь Петрович замер, потом, натянув его снова, стал застегивать пуговицы.