Около часа она ходила по коридорам и кулуарам, стояла у двери с табличкой «Бухгалтерия» и уже собиралась войти, но тут же понимала, что это ни к чему не приведет.
До начала спектакля оставалось несколько часов, и здание театра было в ее распоряжении, в том числе закулисье. Стерхова обошла гримерные, спустилась со сцены в темный зал и села в бархатное кресло. Ей было, о чем подумать, поездка в Комарово давала для этого повод.
Информация о том, что тетушка Руфь пустила Теплякову пожить в своей даче, не подвергалась сомнению – об этом рассказала костюмерша Кочеткова. Фотография на крыльце, вероятно, была сделана в то же время. Качество снимка и особенно происхождение бумаги подтверждало, что ее сделал автор фотографий с мертвыми девушками. Это доказывало близкое знакомство Тепляковой с фотографом-призраком. Вывод был очевиден: он бывал или жил на даче в Комарово, даже если тетя Руфь об этом не знала.
«Впрочем, судя по всему, дача в Комарово тетушку Руфь совсем не интересовала». – подумала Стерхова.
Еще одно предположение тревожило разум Анны. На даче были простые, выкрашенные масляной краской, облезлые полы. Половицы очень широкие и оттого приметные. Ей казалось, что она такие уже видела.
Звук пришедшего сообщения заставил ее взглянуть телефон. Сообщение было ненужным, она заглянула в фотогалерею и стала листать снимки. Задержалась на фотографии № 13, и это оказалось прямым попаданием, словно удар молнии.
Туфли с пряжками, принадлежащие «скрытой матери», стояли на таком же облезлом полу с широкими половицами. И это значило лишь одно – снимок был сделан в Комарово. Найденный в доме задник и фото-принадлежности только подтверждали эту догадку. И уж если Юдина оказалась там, вряд ли ее притащили мертвой. На дачу ее привезли живой, и она вошла туда своими ногами.
Перелистав снимки, Стерхова дошла до фотографии № 11. Взглянув на пол под ногами девушки, увидела паркет и подумала:
«Эта сделана в другом месте, возможно, потому, что снималась на несколько месяцев раньше».
Итак, в деле фигурировало по меньшей мере два объекта, где совершались преступления.
На сцену тем временем вышли рабочие и начали ставить декорации. Вспыхнул свет, застучали молотки.
Стерхова встала с кресла, прошла по проходу между рядами и торкнулась в дверь. Та оказалась открытой, и Анна вышла в боковой кулуар. Оттуда спустилась на первый этаж и остановилась в центре фойе. У нее было странное чувство: как будто надоедливая, злобная муха жужжит в голове.
«Что упустила? О чем не додумалась?», – спросила себя Стерхова, и ее взгляд случайно упал на фотографию Тепляковой, висевшую на стене.
Она подошла и вдруг огляделась. Заметив банкетку, Анна передвинула ее к фотографии и влезла на нее с ногами. Сняв рамку со стены, она вынула снимок из-под стекла. На обороте в чернильном штампе было написано:
«Фотоателье № 57. Столярный переулок, 7».
Вернув фотографию на место, Стерхова тронула лицо Тепляковой.
– Ты меня выручила.
В приподнятом настроении Стерхова спустилась в подвал к Семенову и едва застала его. Он собирался уходить.
– Я закончил, – доложил Игорь Петрович.
– Насколько я понимаю, больше ничего не нашли, – предположила Анна.
– Отчего же… – Семенов намотал на шею шарф и потянулся за пальто, которое висело на крючке.
Стерхова сердито предупредила:
– Не сводите меня с ума! Немедленно отвечайте: что вы нашли?
– Платье с инвентарным номером ПД–87698 было сдано в аренду десятого ноября тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. Роспись арендатора с расшифровкой подтверждает, что его брала Теплякова.
Стерхова ощутила ликование и одновременно слабость в ногах.
– Игорь Петрович, выношу вам благодарность.
– Служу Отечеству, – деловито заметил он и наконец натянул пальто.
– Я подвезу вас до гостиницы, – предложила Анна. – Заодно в дороге расскажу, что мне удалось найти.
Сорока минут пути им хватило, чтобы обсудить все новые факты и обстоятельства. Семенов поддержал выводы, которые сделала Анна, но подверг критике ее скрытность. Он впервые узнал о том, что в деле косвенным образом была замешана ее родственница.
– С вашей стороны это непрофессионально.
– Я же рассказала вам все, только немного позже, – возразила Стерхова. – Теперь абсолютно ясно, что тетушка Руфь не имеет никакого отношения к этому делу. А по Тепляковой вопросы есть.
– Это не вопросы, а готовое обвинение. Ее причастность к преступлению будет доказана, – твердо сказал Семенов.