Когда я просматриваю список имен, связанных с семьей, то не могу не заметить своего дядю Николо в качестве советника... Может, он и не был чудовищем, каким был мой отец, но и ангелом он тоже не был. И мне придется присматривать за ним.
Я погружен в свои мысли, когда мое внимание привлекает стук в дверь. Дверь медленно открывается, и неохотно Амелия смотрит на меня, ожидая одобрения. Я киваю, и она входит в комнату.
— Синьор, — вздрагивает она, ёрзая руками перед собой. Амелия, наверное, уже думает, что я похож на своего отца. Как бы мне ни хотелось разубедить ее в этом, но не могу. Я не настолько наивен, чтобы думать, что в этом доме нет ушей. Мне нужно поддерживать свой имидж, и если они думают, что я жестокий и корыстный ублюдок, то так тому и быть. Не то чтобы это было слишком далеко от истины, хотя мои мотивы не настолько своекорыстны.
— Да. Говори!
— Я... — она делает глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Пожалуйста, извините синьорину Венецию. Она молода и своенравна, и у нее никогда раньше не было направляющей руки. Она сказала это не со злого умысла.
— Я понимаю, что у нее есть свое мнение по поводу моего отсутствия. Но это не оправдывает ее тон и отсутствие манер. Кто отвечал за ее образование?
— В том-то и дело, синьор... никто.
Я хмурюсь.
— Что значит «никто»?
Снова нервозность, как будто Амелия пытается выболтать какой-то секрет, но пока не может решить, собирается она это делать или нет.
— Синьор Валентино уже никогда не был прежним после смерти синьоры Ромины... Он замкнулся в себе и оставил синьорину Венецию одну.
— Это было восемь лет назад, — добавляю я. — Ты хочешь сказать, что с тех пор никто не заботился о ней?
— Да. Это правда. — Амелия отводит взгляд, явно не одобряя обращение Венеции. — Я пыталась взять ее под свое крыло, научить ее некоторым вещам... но синьору Валентино не понравилось, что она стала чересчур дружелюбной с персоналом. Я сделала только то, что было в моих силах.
— На что именно ты намекаешь?
— Синьорина Венеция немного озорная, но это только потому, что она всегда хотела немного внимания, и потому, что никто не учил ее по-другому.
Я поджимаю губы, обдумывая это на мгновение. Я никогда не ожидал подобного. Конечно, меня не посещала мысль, что Тино будет впечатляющим родителем, но он всегда был теплее, чем любой другой наш родственник. Это объясняет, почему Венеция была так расстроена моим отсутствием. Она считала, что я был просто еще одним человеком, который бросил ее.
— Спасибо вам за информацию. Я позабочусь о том, чтобы отныне она получала надлежащее образование.
Амелия выглядит так, как будто собирается что-то добавить, но потом просто кивает и выходит из комнаты.
Наверное, мне тоже нужно поискать гувернантку, так как я не чувствую себя комфортно, когда Венеция ходит в школу одна. По крайней мере, не сейчас, когда ставки слишком высоки.
Закончив распаковывать вещи, я выхожу из дома. Сажусь в машину и езжу по городу, нуждаясь в отвлечении. Мой телефон звонит. Сначала я говорю себе не обращать на это внимания, но, взглянув на идентификатор вызывающего абонента, я останавливаюсь и отвечаю на звонок.
— Влад, — отвечаю я, мне интересно узнать, почему он звонит.
— Марчелло, — начинает он серьезным тоном, — я подумал, что должен сообщить тебе о довольно неожиданном развитии событий. — он делает короткую паузу, вероятно, чтобы вызвать у меня еще большее любопытство.
— Ну?
— Все въездные пути через Нью-Джерси были перекрыты.
— Все?
— Включая мои. — Так вот почему он такой серьезный... Он взбешен. Это не сулит ничего хорошего. Я надеюсь, что рядом с ним никого нет.
— Тогда я полагаю, что и наши тоже. — Семья Ластра давно сотрудничает с русскими с Брайтон-Бич, мой отец был хорошим другом бывшего пахана. И оба они в основном занимаются одним и тем же — наркотиками.
— Да. — Ответ Влада лаконичен.
— Ирландцы?
— Нет подтверждений этому, но может быть. — Это необычно. Влад в курсе всего. Либо он действительно не знает, либо не хочет, чтобы я знал.
— Если не они, то кто? — спрашиваю я.
— Картели. Смерть Хименеса создала вакуум власти. Слишком много фракций борются за власть. Трудно точно определить, кто из них это сделал. — он делает глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Но я это выясню. И ты в этом поможешь.
— Я помогу? — спрашиваю, почти забавляясь. Но я уже знаю, что он собирается сказать.