— Лина, пожалуйста, послушай меня. Мне так жаль... — Я отключаюсь от всего. Его голос становится гулом в моих ушах, пока я прихожу в себя от того, что только что узнала. Марчелло — отец Клаудии.
Это значит... Всхлип застревает у меня в горле, когда последствия становятся ясными, как дневной свет.
Марчелло был тем человеком, который изнасиловал меня.
Я смотрю в его лицо и больше не узнаю его.
Я вижу только одно. Мужчину с янтарными глазами.
Я вздрагиваю от его прикосновения, отталкивая его от себя.
— Ты... — начинаю я, но слова даются мне с трудом. Словно мое горло забилось от безмерности ситуации, разочарование и боль в сердце заполнили меня до краев.
Мне больно.
Я отбрасываю его руки в сторону, делая шаг назад.
— Ты изнасиловал меня. Ты... — Слезы падают вниз, и все мое существо атакует самая ужасная боль, с которой я когда-либо сталкивалась. — Ты пытал и насиловал меня, — прохрипела я.
— Лина, пожалуйста, — кричит он, его лицо искажено агонией. — Я могу объяснить, пожалуйста. Я люблю тебя больше всего на свете.
— Ты любишь меня? — я истерически смеюсь, сама мысль об этом смехотворна. — Ты говоришь, что любишь меня, но ты причинил мне самую ужасную боль, которую я когда-либо испытывала. Это любовь? Как это может быть она? — кричу я и наблюдаю, как он отшатывается назад. — Я не могу... Я не могу этого сделать. — Я качаю головой, слишком потрясенная. — Ты знал, как сильно я страдала, и тебе ни разу не пришло в голову сказать мне правду? — я останавливаюсь, другая мысль приходит мне в голову. — Ты когда-нибудь планировал рассказать мне?
— Нет. — Его шепот едва слышен. — Я все сделал ради тебя, клянусь, — продолжает он и словно вонзает нож в мое сердце, снова и снова. Но теперь он также поворачивает кинжал, чтобы нанести наибольший урон.
— Ради меня? — задыхаюсь я. — Ты изнасиловал меня ради меня? Прости, если мне трудно в это поверить.
— Пожалуйста, просто послушай меня, Лина. Все не так, как ты думаешь.
— Стоп! Просто... остановись. Как ты вообще можешь так говорить? Этот тест показывает, что ты биологический отец Клаудии. Как это может быть не правда? — ч делаю глубокий вдох, пытаясь обрести подобие спокойствия. — Я не могу этого сделать. — Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но он внезапно хватает меня за талию, прижимая к себе.
— Пожалуйста. Я люблю тебя, Лина, правда люблю. —Каждый раз, когда он произносит слово «люблю», он убивает меня еще больше.
Неужели это все ложь?
— Что ты за чудовище? — возмущенно выплюнула я. Он выглядит так, будто я физически ударила его, но я не останавливаюсь. — Если ты так кого-то любишь, то я не хочу знать, что происходит, когда ты его ненавидишь.
— Я был неправ, не сказав тебе, признаю. Но...
— Десять лет, Марчелло. Десять лет я жила с этой болью, и ты думаешь, что это волшебным образом заставит все исчезнуть?
— Пожалуйста, не оставляй меня. Прости меня, я сделаю все, чтобы ты мне поверила. — Он притягивает меня ближе, и я не могу найти в себе силы отстраниться.
— Что угодно? — Я слегка поворачиваюсь.
— Все, что угодно. — Он кивает, его глаза набухли и налились кровью.
— Я больше не хочу видеть тебя, пока я жива.
— Все что угодно. Я не могу жить без тебя, Лина, пожалуйста. — Его руки обвивают тюль моего платья, и он притягивает меня к себе, когда я пытаюсь уйти.
— Отпусти меня, — говорю я сквозь стиснутые зубы, но его хватка крепнет. Я хватаюсь за его плечи и толкаю его со всей силой, на которую только способна.
Он падает назад, ударяется головой о зеркало и разбивает его вдребезги. Осколки падают вокруг него. Широко раскрыв глаза, он замирает. На его лице небольшой порез, крошечная дорожка крови стекает по щеке и смешивается со слезами. Должно быть, есть и другие порезы, потому что кровь льется на нетронутый ковер. Мой первый инстинкт — помочь ему, поэтому я делаю шаг вперед.
Но не могу.
Вместо этого я поворачиваюсь, чтобы уйти.
Он быстро хватается за мое платье, его окровавленные руки пачкают чистое белое платье. Я смотрю на него сверху вниз, и мое сердце снова разбивается вдребезги, как и зеркало. Потому что, как бы сильно я его ни ненавидела, я также люблю его. И в этом парадокс: пока я жива, моя любовь к нему всегда будет омрачена ненавистью. И поэтому я делаю единственное, на что еще способна.
Я отталкиваю его, разрывая платье.
Затем я убегаю.
Часть III
— Любовь, которая движет солнце и другие звёзды.
— Данте Алигьери, Рай, песнь XXXIII