Глава 26
Марчелло
10 лет назад
Исторически семьи Ластра и Агости были хорошими друзьями. Однако в случае с отцом и Рокко Агости все было наоборот. Хотя Рокко всегда был известен своим экстравагантным образом жизни и славился своими пышными банкетами, в своих вкусах он никогда не был таким развратным, как отец. На самом деле, Рокко предпочитал более качественных партнеров в постели, в то время как отец предпочитал большее количество.
На вечеринках Рокко развлекались самые лучшие люди Нью-Йорка — актеры, музыканты и политики, все вместе.
Именно на одной из таких вечеринок я впервые увидел Каталину.
Я был на вечеринке как обычно, делая все возможное, чтобы пообщаться. Мне никогда не нравились эти мероприятия, так как компании всегда не хватало. Но я должен был пойти. Быть сыном дона означало, что у меня есть некоторые общественные обязанности — хотя я их ужасно не любил.
Я потягивал один и тот же напиток, казалось, целую вечность, ожидая возможности поприветствовать Рокко и уйти. На вечеринке была давка, слишком много людей даже для огромного особняка Рокко. Я на секунду отступил в сад, ища укромный уголок, чтобы прикурить сигарету, когда увидел ее.
На ней было простое белое платье. Оно не было сексуальным. Далеко нет. Это было скучное и правильное платье, которое не показывало абсолютно никакой кожи. Но ее лицо... это было самое впечатляющее, что я когда-либо видел в своей жизни. От нее просто захватывало дух. Ее полуночные черные волосы свободно струились по спине, достигая бедер. У нее был бледный цвет лица с парой веснушек на носу и щеках. Но именно ее глаза приковывали меня к ней. Раскосые, похожие на кошачьи глаза, ее радужка была такого яркого зеленого цвета, что мне пришлось дважды моргнуть, чтобы убедиться, что мне это не показалось.
Это было не так.
Она не была сном.
Я сделал один шаг к ней, когда к ней подошел кто-то еще.
— Лина, что ты здесь делаешь? Ты же знаешь, что тебе нельзя появляться на этих вечеринках. — Я бы узнал этот голос и акцент где угодно. Это был Энцо, сын и наследник Рокко. Он был примерно моего возраста, но мы никогда не тусовались вместе. Между нами всегда было различие. Энцо готовился стать следующим доном; я готовился стать тем, кого боялись, когда выключали свет.
Даже сейчас я, как всегда, наблюдал за происходящим из тени.
— Мне было любопытно. Я хотела посмотреть, что это за вечеринки. Ты никогда не разрешал мне присутствовать на них. — Ее голос, такой успокаивающий и мелодичный, соответствовал остальной ее части.
— Ты слишком молода, Лина. Ты же знаешь, что отцу это не понравится, — прокомментировал Энцо, направляя ее к входу в дом. Я спрятался еще глубже в тени, не желая вмешиваться. Сложив два и два, я понял, что девушка, должно быть, младшая дочь Рокко, Каталина.
— Мне скоро исполнится восемнадцать, Энцо. Я не так уж молода, ты же знаешь.
— Я знаю, малыш. Неужели ты хочешь так скоро повзрослеть? Отец уже подыскивает тебе пару. — После этого они исчезли где-то в доме. В тот вечер в моей душе зародилось странное чувство.
Каталина не могла выйти замуж ни за кого, кроме меня.
Я знал, что такой человек, как я, никогда не сможет ее заслужить. Она была как луч солнца в моей безрадостной жизни. Но я мог попытаться. Я мог попытаться заслужить ее... стать для нее хорошим человеком.
Два месяца спустя
— Я подумала, что ты не придешь. — Она прислонилась к забору, пытаясь разглядеть мое лицо. Я натягиваю капюшон, не желая, чтобы она поняла, насколько плохо я выгляжу. Хотя прошло уже несколько дней после избиения, мое лицо все еще опухшее, вокруг глаз и носа смесь фиолетового и желтого.
— Я тоже думал, что не приду, — признаюсь я, мой голос хриплый от боли. В мою колотую рану попала инфекция. Сегодня утром я заметил, что из нее вытекает желтая жидкость, поэтому мне пришлось снова разрезать рану и откачивать ее. Но я не скажу ей об этом. Это заставит ее волноваться. Беспокоиться обо мне... Это так непривычно — думать о том, что кому-то есть дело до того, как у меня дела или больно ли мне.
Я смотрю на нее из-под капюшона, вглядываясь в ее небесное лицо. Видя ее застенчивую улыбку, все исчезает на заднем плане.
— Я не могу остаться надолго. — Отец следил за всеми моими передвижениями. Я потерял людей, которым он поручил следить за мной, но с Каталиной я не стану рисковать.
Я начинаю верить, что, как бы я этого ни хотел и как бы ни старался, я никогда не смогу быть с ней. Это означало бы пригласить опасность в ее жизнь, а я умру, прежде чем позволю чему-то столь чистому, как она, быть оскверненным злом.