Мне потребовалось несколько бессонных ночей, но я решил держаться от нее подальше. Хотя я уже говорил с Рокко о браке, мне придется сделать шаг назад. Так будет лучше.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — она смотрит на меня, ее брови сведены вместе в беспокойстве.
— Да... спасибо. За все. —Я пытаюсь передать словами то, что чувствую, но сомневаюсь, что что-то сможет передать это. Она как лучик солнца, и я буду помнить о ней вечно.
Я делаю глубокий вдох и дважды моргаю, чтобы не разрыдаться. Забавно, что я никогда не плакал во время самых страшных пыток, но мысль о том, что я больше никогда не увижу ее, заставляет меня почти вытирать слезы.
Самое печальное, что я больше никогда не встречу ее — даже в загробной жизни. Ей место среди ангелов, а мне — в сточной канаве.
— Эй, ты в порядке? — она пытается привлечь мое внимание, и я понимаю, что потерялся в своих мыслях.
— Я не смогу прийти снова, — говорю я ей. — Это... сложно.
Ее выражение лица падает, и она кажется опечаленной, услышав это.
— У тебя проблемы? Может быть, я могу поговорить с отцом или братом? — сразу же предлагает Каталина, и я чувствую, как пропасть между нами становится еще шире. Никто не может мне помочь. Никто.
Но она хотя бы предложила.
Я встаю, чтобы уйти, зная, что, если я останусь еще хоть на секунду, то моя решимость ослабнет.
— Господи! — восклицает она, указывая на мою грудь. Я смотрю вниз и вижу, что моя рана снова открылась. — У тебя снова идет кровь.
Я пожимаю плечами и поворачиваюсь, чтобы уйти.
— Нет, подожди. — Ее руки тянутся за шею, и она развязывает шарф. — Ты можешь подойти немного ближе? — я останавливаюсь на мгновение, размышляя, разумно ли это делать, когда я жажду ее, как голодный мужчина.
Но, как человек на грани голода, я подхожу. Не думаю, что когда-нибудь смогу ей отказать. Когда я оказываюсь рядом с проемом в заборе, она пробирается между столбиками, чтобы обернуть свой шарф вокруг моего туловища. Ей немного трудно, и я пытаюсь помочь ей, чтобы в последний раз почувствовать ее мягкие руки.
— Спасибо, — говорю я еще раз и подношу обе ее руки к своим губам. Чего бы я только не отдал, чтобы поклоняться этой женщине до конца своих дней... Но я, как никто другой, должен знать, что мы редко получаем то, чего желаем.
Бросив последний прощальный взгляд, я ухожу, навсегда забирая с собой ее частичку.
Она — все чистое и хорошее, и я хочу, чтобы она оставалась такой. Я бы только запятнал ее своими окровавленными руками, придавил бы ее тяжестью своих грехов. Она заслуживает лучшего, ибо я не пожелал бы себя своим самым большим врагам. Она заслуживает небес и выше, но я могу дать ей только ад и ниже.
Поэтому я отпускаю ее.
А вместе с ней я оставляю и свое сердце — или то немногое, что у меня осталось.
Несколько дней спустя
Я просыпаюсь с остаточной болью в ребрах. Я стону, потягиваюсь, чтобы найти более удобное положение. Я протягиваю руку и хватаюсь за шелковистый материал на подушке рядом со мной. Я подношу его к носу, вдыхая мягкий аромат Каталины.
Я никогда не смою это.
Я погружаюсь в мечты о ней, когда кто-то стучит в мою дверь.
— Tuo padre ti sta chiamando5, — кричит он, и я вздрагиваю. Когда отец зовёт, я должен ответить.
Аккуратно сложив шарф и положив его в безопасное место, я одеваюсь и ухожу. Солдат, постучавший в мою дверь, велит мне отправиться в подвал. Отец приготовил для меня сюрприз, говорит он.
Я не хочу знать, какой сюрприз ожидает меня в подвале, особенно после последнего избиения.
Я делаю скучающее выражение лица и спускаюсь по лестнице. Открыв дверь, я вхожу внутрь. Мне приходится несколько раз моргнуть, чтобы мои глаза привыкли к внезапному отсутствию освещения.
— Марчелло, я тебя как раз искал. — Отец приветствует меня с энтузиазмом, который не соответствует его характеру.
— Отец, — отвечаю я на приветствие.
— Идем, идем. Давай я покажу тебе подарок, который у меня есть.
Я хмурюсь.
— Что ты мне приготовил? — спрашиваю я, смущенный его словами. Он никогда в жизни ничего мне не дарил.
— Считай это подарком за годы твоей службы. — Он ведет меня вглубь подвала, открывая еще одну дверь.
Я делаю только один шаг и останавливаюсь, думая, что мои глаза меня обманывают.
Но это не так.
На столе в центре комнаты, которая обычно используется для пыток, сейчас лежит новая пленница. Ее запястья и лодыжки зафиксированы на каждом конце стола, а тело образует форму буквы Х. Ее платье полностью разорвано, на спине беспорядок из кожи и крови, красная жидкость все еще стекает по ногам.