— Чего? — кричит мой дядя.
— Чтобы они споткнулись.
Мужчины уже встревожены. Помогает то, что комната заполнена скрытыми камерами. Язык тела будет красноречивым.
— Но хватит этих болезненных разговоров, — продолжаю я, — давайте насладимся мирным ужином, прежде чем говорить о делах.
По моему сигналу персонал входит в бальный зал с первым блюдом и начинают сервировать столы.
Завязываются светские беседы. Со своего места во главе стола я наблюдаю за происходящим.
Некоторые мужчины продолжают поглядывать на отрубленные головы. Другие очень стараются этого не делать. Но есть и те, кого совершенно не беспокоит кровавое месиво на стене, и я знаю, что именно за ними мне нужно присматривать. Начиная с моего дяди Николо. Из-за его должности консильери, которую, к сожалению, он все еще занимает, — он сидит рядом со мной.
— Я должен признаться, это было неожиданно, что ты взял на себя руководство, — начинает Николо. Я наклоняю голову и, выглядя совершенно невозмутимым, отвечаю.
— Я бы предположил, что ты ожидал, что эта роль достанется тебе. — На моем лице появляется улыбка. Он вторит мне. Оба наших рта напрягаются, чтобы изобразить противоположность тому, что мы чувствуем.
— Это было естественное предположение... с твоим уходом из семьи. Ты действительно думаешь, что они примут тебя? Ты и раньше показывал себя ненадежным. Может быть, ты не совсем предал семью, но ты покинул ее.
— И теперь я вернулся.
Он смеется.
— Ты думаешь, этот твой маленький трюк тебе что-нибудь даст? Конечно, трусы отпрянут в страхе, но разве ты этого хочешь?
— Нет... Я хочу навести порядок. Всё просто. Для того, чтобы семья процветала, нам нужны некоторые правила.
— И ты тот, кто должен их установить?
— Я здесь, не так ли?
— Ненадолго.
Николо бросает мне вызов своим пристальным взглядом, и я не отступаю.
— Хм...Интересно. Может быть, нам стоит отложить этот разговор до ужина. Я уверен, что другим будет интересно то, что я хочу сказать... — я замолкаю и наблюдаю, как мой дядя помрачнел.
В одном он прав: трусы мне не нравятся. Но обычно трус — это еще и предатель. Отрубленные головы были просто закуской, небольшим напоминанием о том, что я тоже состоявшийся человек. После ужина мне необходимо напомнить им, что это еще не все, чем я являюсь.
Николо переключает свое внимание на других людей рядом с ним, и наш разговор прекращается. По крайней мере, теперь ясно одно. Он стремится к власти и думает, что имеет на нее право.
Проходит время, и мужчины становятся более расслабленными. Может быть, это еще и потому, что алкоголь льётся рекой.
Вскоре наступает момент обсудить дела, а где ещё, как не в подвале. Мужчины сдержанны, когда слышат о месте назначения, но уже румяные от алкоголя, они приносят свои сигары, и мы переносим мероприятие в подвал.
Они, вероятно, ожидают еще одного кровавого места преступления, но я уже всё убрал, когда поручил нескольким людям избавиться от обезглавленных тел.
Подвал разделен на несколько комнат, самая большая размером почти с бальный зал. Я распорядился, чтобы его украсили для церемонии верности. Нам нужно сделать всё официально.
В конце комнаты стоят два охранника, и я быстро занимаю свое место. Франческо уже там, и он одобрительно кивает мне.
— Джентльмены, начнем? — спрашиваю я, садясь напротив них. Я бросаю взгляд на Франческо, и он начинает говорить.
— Прежде чем мы обсудим что-то важное, каждый из вас должен будет поклясться в верности Марчелло Ластра как вашему новому дону. Я уверен, что вы уже ожидали этого. — Он оглядывает мириады лиц. Некоторые мужчины насмехаются, другие кажутся довольно заинтересованными, а третьи излучают чистую злобу.
Николо выходит вперед и, как и ожидалось, бросает вызов.
— Как мы можем доверять ребенку, — усмехается он. —Особенно тому, который оставил семью позади. Он может быть прямым наследником, но как мы можем быть уверены, что он снова не сбежит?
В зале раздаётся много тихих голосов, некоторые соглашаются, некоторые задают вопросы.
— Ты хочешь сказать, что ты лучше подходишь, дядя? — Я смотрю ему прямо в глаза, а он высокомерно откидывает голову назад.
— Почему бы и нет?
Я улыбаюсь. Не похоже, что я этого не ожидал.
— Тогда, похоже, мы зашли в тупик. Скажите, дядя, вы официально бросаете мне вызов?
Его глаза расширяются, когда он понимает, к чему я клоню. Однако он не может отступить, поскольку он уже сделал заявление.
— Я считаю, что да.
— Да, — тут же добавляет он. Я ухмыляюсь.
— Франческо, расскажи мне правила еще раз?