— До тех пор, пока она совершеннолетняя, — сказал я и чуть не поморщился от своих слов. Это означает восемнадцатилетнюю. Что мне вообще делать с кем-то настолько молодым?
— Не придираюсь, — смеётся Энцо. — Мне это нравится.
— Ты бы согласился на женитьбу?
— Это было бы решением обеих наших проблем, не так ли? —Энцо делает глоток из своего бокала.
— Действительно. — Я опустошаю свой бокал и встаю. — Дай мне знать, кого ты выбрал, и мы назначим дату.
— Тебе действительно все равно? — Он продолжает допытываться, но я просто качаю головой.
— А что тут волноваться? Это мой долг.
Глава 7
Каталина
— Энцо! — Мой голос повышается. — Я волновалась.
— Piccola3, я в порядке. — Он кашляет. — Не то чтобы я был в порядке раньше.
— Что ты имеешь в виду?
— На нас напали. Рокко мертв. — Мои пальцы сжались на телефоне. Правда? Всплеск счастья охватывает меня. Мой отец мертв.
— А как же ты? Пожалуйста, скажи мне, что с тобой все в порядке!
— Я вне зоны риска, не волнуйся. Меня выписали из больницы пару дней назад.
— Хорошо! Это хорошо! Но... это значит? — спрашиваю я нерешительно.
— Не сейчас, piccola... Это очень опасно. Я сам едва выбрался живым. На наши территории охотятся враги. Я не могу подвергать тебя этому, — объясняет он, и мое лицо опускается. — Скоро. Просто подожди еще немного.
— Хорошо, — шепчу я.
— Как поживает моя любимая племянница?
— Она в порядке. Она не может дождаться встречи с тобой. Когда ты приедешь?
— Я постараюсь приехать к концу недели. Тогда увидимся, piccola.
— Да, спасибо, Энцо. Я очень рада, что у тебя все хорошо.
— Не беспокойся обо мне, меня трудно убить. — Он усмехается, но я не разделяю его чувств.
Положив трубку, я прячу телефон в специальное место. Здесь редко бывают проверки, но лучше быть осторожным. Мать-настоятельница всегда имела на меня зуб, и я не хочу делать ничего, что могло бы ее спровоцировать. Она просто выместит свой гнев на Клаудии.
Энцо был ранен... вот почему он не смог прийти. Я делаю глубокий вдох и сажусь, пытаясь успокоить нервы. Это еще одна причина, по которой я ненавижу то, чем занимается моя семья. Всегда есть опасность. Я не хочу этого для Клаудии, и в то же время не хочу, чтобы она росла, зная только стены этого монастыря. Это ужасная ситуация.
— Мама! — Клаудия открывает дверь и прыгает ко мне на руки.
— Вот, вот, маленькая нарушительница спокойствия, из-за тебя я потеряю равновесие, — укоряю я, но она не успокаивается.
— Смотри, что у меня есть! — Она поднимает руку, чтобы показать мне плитку шоколада. Я хмурюсь.
— Где ты это взяла? — Только посторонний человек мог принести шоколад в дом.
— Отец Гуэрра дал мне его. Он сказал, что я была послушным ребенком. — Она с удовольствием рассказывает, и в ответ на моем лице расцветает улыбка.
В течение нескольких дней после представления отца Гуэрры я научилась отбрасывать свои предубеждения и тепло относиться к этому человеку. Несмотря на то, что он был из известной семьи, и, возможно, поэтому я так сразу его невзлюбила, он был мил и добр с нами. Даже ко мне. Он не позволял слухам или предрассудкам затуманить его суждения, когда дело доходило до того, как он обращался с нами, и я была благодарна. Было справедливо, чтобы и я поступала так же.
Он был особенно добр к Клаудии, и теперь я понимаю, как сильно она нуждается в присутствии отца в своей жизни.
— Тогда ты сможешь съесть его после ужина, — говорю я ей, и она обижается.
— Можно мне кусочек сейчас? — Она хлопает ресницами. Я почти поддаюсь искушению уступить, потому что она просто слишком милая, когда пытается что-то получить.
— Нет. После того, как ты поешь!
— Хорошо. — Она дает мне шоколадку, и я откладываю ее в сторону.
— Где твоя тетя Сиси? — Клаудия должна была быть с Сиси...
— Ее остановила мать-настоятельница. Она сказала мне идти вперед.
Странно. Я пожимаю плечами и выкидываю это из головы.
— Давай тебя оденем.
Воскресный обед всегда более особенный, и Клаудии разрешается надеть одно из ее красивых платьев - не то чтобы я назвала красивыми какие-либо вещи, которые ей приходится носить. Я подхожу к нашему шкафу и прошу ее выбрать, что она хочет надеть на этот раз. Она выбирает пыльно-розовое платье. Вытащив из ящика одну из своих белых рубашек, я даю ей сначала ее надеть, а потом помогаю надеть платье.
— И прическу тоже?
Она становится перед крошечным зеркалом, стоящим на столе, и я расчесываю ей волосы. Клаудия выглядит как мини-я во всем, кроме волос. Они светло-коричневые, почти песочный блонд. Я разделяю ее волосы на пряди, а затем заплетаю их в длинную косу. Уже не в первый раз мои мысли возвращают меня к той ночи... к ее биологическому отцу. Мое тело пробирает дрожь. Я быстро пытаюсь отвлечься, слушая ее болтовню о школьных уроках.