Она выглядит точь-в-точь как ее мать.
— Ты, должно быть, Венеция. — Я расплываюсь в приятной улыбке. Последнее, что мне хочется сделать, так это отпугнуть девушку.
— Да. — Она кивает, прежде чем неуверенно сделать шаг, а затем еще один, пока не оказывается на уровне глаз со мной и Амелией.
— Синьорина. — Амелия суетится вокруг Венеции, и ясно, что у них близкие отношения.
— Ты сильно выросла, — добавляю я, пытаясь придумать подходящую тему. — Последнее, что я помню, ты была такой. — Я двигаю рукой, чтобы показать, что она доходила мне только до бедра, когда видел ее в последний раз... ей было около пяти.
— Прошло уже десять лет, — говорит она, но тут же опускает взгляд, осознав свой тон.
— Синьорина! — возмущённо упрекает Амелия.
— Знаю, что меня долго не было. Но теперь я здесь. И выполню свой долг перед этой семьей.
— Действительно? — Венеция огрызается на меня, сощурившись. — Как ты поступил с моей сестрой? Скажи мне, ты тоже отошлешь меня прочь?
— Синьорина Венеция, ваш брат хотел, как лучше. — Амелия пытается вмешаться, но Венеция не останавливается.
— Он хотел, как лучше, когда назвал ее дитем дьявола и отдал в монастырь? — ее голос полон злобы, когда она подчеркивает "Дитя дьявола". Мне приходится на мгновение закрыть глаза на ее обвинение. Откуда Венеция вообще знает? Тирада Венеции продолжается, и я знаю, что должен что-то с этим сделать.
— Хватит! — мой голос гремит, и обе женщины замолкают, их глаза широко раскрыты, когда они смотрят на меня.
— Ты находишься под моей опекой, Венеция. И теперь я глава этой семьи, так что тебе следует уважать меня. Ты права. Я отослал твою сестру прочь. Было бы довольно легко сделать то же самое с тобой. — Венеция открывает рот, чтобы что-то сказать, но я продолжаю. — Насколько все было бы проще, если бы мне не приходилось беспокоиться о тебе... — задумчиво говорю я.
Венеция бледнеет, когда понимает, что я, возможно, говорю серьезно, и что-то бормочет.
— В конце концов, я нахожу твои манеры совершенно неподходящими. Может быть, окончание школы как раз подойдет.
— Ты не можешь этого сделать! — восклицает она, подходя ближе. Можно сказать, что Венеция злится от этой мысли.
— На самом деле, это зависит от тебя. — Я изо всех сил стараюсь казаться незаинтересованным в ее судьбе, когда перечисляю варианты. — Но опять же, если ты будешь хорошо себя вести... мы все можем поладить, не так ли?
Секунду она с вызовом смотрит на меня, прежде чем признать свое поражение.
— Да.
— Что «да», Венеция?
— Да, сэр. — кротко добавляет она, прежде чем взбежать по лестнице.
Я поворачиваюсь к Амелии, но она смотрит на меня с разочарованием в глазах.
— Я думала, вы другой. Сэр, — говорит она, прежде чем тоже уйти.
Совсем один в большом зале, я делаю глубокий вдох.
Я тоже думал, что я другой...
Пока не перестал им быть.
Дом все такой же, каким я его помню... И в этом вся проблема.
Я приношу небольшой багаж в одну из комнат для гостей на первом этаже, думая, что пока этого будет достаточно. У меня не так уж много вещей. Это вошло в привычку с того дня, как я сбежал. Я распаковываю багаж и достаю несколько рубашек и брюк, а также небольшую сумку с туалетными принадлежностями, чтобы отнести в ванную.
Желание сбежать почти переполняет меня, но я должен напомнить себе, что делаю это ради своих сестер. Мне необходимо обеспечить их безопасность, тем более что такая потеря власти, как смерть Тино, сделает их разменной монетой в потенциальном уничтожении.
Вероятность того, что они окажутся в опасности, слишком высока. Но есть вещи, которые нужно сделать. Независимо от того, насколько я могу бояться своего нынешнего положения и того, что оно влечет за собой, я также нуждаюсь в нем из-за его ресурсов. Чтобы приступить к разработке планов наследования, я встретился с юристами и бухгалтерами Тино, и они переслали мне документы для ознакомления. Мне также дали список со всеми людьми, ранее находившимися под командованием Тино.
Быть доном означает не только отвечать за деловую часть семьи, но и заслужить уважение людей в семье. Я юрист по профессии, поэтому меня назвать новичком в юридических аспектах ведения бизнеса. Хотя большую часть своей карьеры я занимался уголовным правом, у меня есть некоторый опыт работы с корпоративной стороной, который должен оказаться полезным. Это последняя часть, которая меня беспокоит. Я должен созвать официальное собрание в семье и представиться как дон, чтобы заставить их принять меня как новую власть. Однако Тино обо всем позаботился. Он знал, что его конец близок, и позаботился о том, чтобы в порядке наследования было достаточно лазеек, чтобы я был наиболее жизнеспособным вариантом в качестве дона.