Дрожь пробегает по моей спине, когда я инстинктивно делаю шаг назад.
Я знаю эту его сторону. Это тот, который требует, чтобы пролилась кровь. И все же дело не только в этом.
Он подходит ближе, поднимает руку в воздух и осматривает пятна крови. Позади него распространяется огонь, блики света освещают его черты и делают его таким, каким сказала мать-настоятельница — демоном.
Демон из глубин ада, ступающий по освященной земле и сеющий всевозможные разрушения. И ничто не может его остановить.
Его глаза встречаются с моими, и его улыбка становится еще шире. Только одно слово слетает с его губ, и я знаю, что у меня неприятности.
— Беги, — вырывается у него нежный звук, но я знаю, что меня ждет что угодно, только не нежность.
Мои ноги медленно отходят назад, я смотрю на него, наблюдая за каждым его движением.
Но и он тоже. Хищник на охоте, от него ничто не ускользнет, каждый мой шаг вызывает у него реакцию.
Это в том, как его ямочка становится более подчеркнутой, его улыбка более натянутой.
— Беги, — повторяет он, и я не задерживаюсь, отступаю и бегу на полной скорости.
Пробегая через главный двор, я направляюсь к кладбищу, вспоминая мавзолей, который был моим настоящим домом в этом месте долгие годы.
Я чувствую, что он у меня на хвосте, но я не ощущаю угрозы — по-настоящему. С его скоростью он мог бы догнать меня уже раньше. Он мог бы схватить и повалить меня в грязь, навалившись своим большим телом на мое.
У меня перехватывает дыхание, спорно, от бега или от влаги, стекающей по внутренней стороне моих бедер.
Я бегу вдоль могил, перепрыгивая через маленький крест, который я не заметила ранее, и чуть не падаю. Восстановив равновесие за долю секунды, я украдкой оглядываюсь назад, видя очертания его фигуры в ночи, то, как все его существо обещает мое уничтожение.
Я не останавливаюсь, когда наконец добираюсь до мавзолея, открываю дверь и вхожу внутрь, надеясь, что это послужит убежищем.
Но мне нужно только, чтобы эта мысль сформировалась, чтобы понять, что от него никуда не деться. Мои руки опускаются по ногам, когда я нащупываю ножи, все еще прикрепленные к моему телу, в надежде, что они могут сэкономить мне немного времени.
Едва я делаю несколько шагов внутрь, как дверь срывается с петель, руки Влада по обе стороны от нее, когда он легко отбрасывает ее в сторону.
Низкая дрожь начинается с моих губ, спускается по моему телу и поселяется глубоко в нижней части живота.
— Влад, — его имя на моих губах вызывает у него самодовольную улыбку, когда он входит внутрь, его шаги тяжелые и уверенные. Я продолжаю отступать, а он продолжает наступать, его глаза пристально смотрят на меня, его язык облизывает губы, обещая кровь.
Больше крови.
Одно движение, и он хватает меня за горло, мое тело прижимается к нему, когда он водит носом вверх и вниз по моей шее, вдыхая меня.
— Моя, — рычит он мне на ухо, его хватка на моей шее усиливается. Я размахиваю руками, пытаясь оторвать его от себя, но он даже не дает мне шанса, толкая меня назад, пока моя спина не упирается в мраморный гроб, в котором все еще должны находиться останки Крессиды.
— Влад, — выдыхаю я, мои руки встречаются с его плечами, когда я толкаю со всей силой, на которую я способна. Он даже не сдвинулся с места. Во всяком случае, моя борьба, кажется, только еще больше возбуждает его, когда он крутит мной.
Его рука на моем затылке, он толкает меня на гроб, я спиной к нему спереди, когда он втирает в меня свою эрекцию.
Я едва осознаю, что происходит, когда он хватает один нож и срезает с моего тела латексный костюм. Начиная с моей шеи и вниз, пока он не достигает моих ног, он почти разрывает его на части, холодный воздух ударяет по моей обнаженной плоти и заставляет меня задыхаться.
— Влад, пожалуйста, — я пытаюсь урезонить его еще раз, но он не реагирует на мои слова.
Нет, слышно только его хриплое дыхание, когда он проводит ножом по моей обнаженной коже, оказывая достаточное давление на лезвие, так что я чувствую, как оно оставляет на коже вмятины, но недостаточно, чтобы порезать ее.
Зная, что время ограничено, прежде чем он сделает что-то еще хуже, я перестаю бороться с ним. Я позволяю ему поверить, что я уже подчинилась ему, что он может делать с моим телом все, что он хочет.
Затем, как только он проводит лезвием ниже, между моих ягодиц, я двигаюсь, моя рука на рукояти моего ножа.
Все происходит как в замедленной съемке, пока я дергаюсь, крутясь и поворачиваясь, пока кончик моего клинка не соприкасается с его грудью, вызывая кровотечение.
Я с ужасом наблюдаю, как порез, который я сделала, кажется, становится больше у меня на глазах, из него хлещет еще больше крови.