Процесс проходит быстро и не так болезненно, как я себе представляла.
Кусочек Влада готов, а мой быстро готовится на раскаленном гриле. Когда у нас в руках по кусочку друг друга, мы смотрим друг другу в глаза, медленно поднося кусочек ко рту.
Я смотрю, как его губы смыкаются на кусочке меня, как раз в тот момент, когда я подношу кусочек плоти ко рту.
Взрыв аромата происходит мгновенно, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не застонать от этого вкуса. Или, что еще хуже, наброситься на него и разорвать на нем одежду.
Похоже, у него такая же реакция, и его взгляд не отрывается от меня, пока он медленно пережевывает кусок мяса.
— Теперь ты часть меня, Дьяволица. Так же, как я часть тебя, — он растягивает слова, его опасная улыбка поглощает меня целиком.
— Да, мы наконец-то едины.
Мгновение тянется между нами, и как будто все исчезает. Вокруг ни шума, ни людей — только мы.
Мы смотрим друг на друга, и я знаю, что то, что у нас есть, сильнее всего на свете. Нет ничего, что могло бы разлучить нас.
Даже смерть.
Потому что куда идет один, за ним следует другой.
В какой-то момент гости уходят, и мы наконец остаемся одни. Однако весь дом в беспорядке и, вероятно, нуждается в тщательной уборке.
— Ты был сегодня таким джентльменом, — я хвалю его, играя с воротником его рубашки и дразня маленькую видимую часть кожи.
— Неужели это так? — спрашивает он, и мои глаза останавливаются на его губах, облизывая свои в ответ.
Есть что-то магнетическое в том, как он притягивает меня к себе, даже не пытаясь. Мое тело просто реагирует на его прикосновения, и, как мотылек, привлеченный пламенем, я не могу сопротивляться. Я хочу, чтобы он поглотил меня.
— Не ошибись, Сиси, — начинает он, его руки спускаются по моему платью, пока он крепко не сжимает тюль моей юбки в кулаке. — Я все еще зверь. Но теперь я ясный зверь, — снова эта опасная усмешка, и в мгновение ока он срывает материал с моего тела, клочья падают на землю, а на его лице появляется выражение чистого удовлетворения.
— Беги, моя маленькая монашка. Беги.
Он по-волчьи улыбается мне, его мышцы перекатываются от сдерживаемого напряжения. Его глаза следят за каждым моим движением, и я знаю, что он готов наброситься.
Что ты делаешь, когда по твоему следу идет хищник?
Бежишь.
И надеешься, что он тебя поймает.
Эпилог
Влад
Несколько лет спустя
— Ты готова, Дьяволица? — я пытаюсь схватить ее за руку, но ее нет рядом со мной.
Обернувшись, я замечаю, что она все еще пытается закрепить свое снаряжение на месте.
— Сиси, — стону я, особенно когда вижу, как она сосредоточенно хмурится и кусает губу...
Нехорошо для моего самоконтроля.
— Секундочку, — говорит она, поднимая палец вверх.
У нее не только выражение лица «трахни меня сейчас», но и она вся в крови, и эта комбинация не может быть более смертельной для моих чувств.
— Готово, — выдыхает она с облегчением. — Неважно, сколько раз я это делаю, у меня никогда не получается правильно, — бормочет она, прежде чем занять свое место рядом со мной, беря меня за руку.
— Мы уже опаздываем. — Я поджимаю губы, глядя на часы. — Вечеринка началась тридцать минут назад.
— Мы доберемся туда, — она похлопывает меня по плечу, подмигивая мне.
— Давай сделаем это, — говорю я, открывая люк самолета, и давление воздуха сразу же ударяет мне в лицо.
Один взгляд на Сиси, и я готов идти. Все еще держа друг друга за руки, мы прыгаем.
Где-то на пути вниз мы оба выпускаем наши парашюты, благополучно приземляясь на твердую землю.
— Как я выгляжу? — спрашивает она, снимая с себя одежду и одергивая платье, как будто это была самая элегантная вещь.
— Хорошо, — я морщусь, когда слова вылетают из моего рта.
Она действительно хорошо выглядит — на мой взгляд. Я не уверен, что люди оценят наше появление, залитым кровью с головы до ног.
— Мы выглядим ужасно, не так ли? — она глубоко вздыхает, расправляя плечи.
— Если Бьянка хочет, чтобы мы присутствовали, ей тоже придется принять нас таким образом, — я пытаюсь подбодрить ее.
Она качает головой, продолжая идти передо мной. Я, не колеблясь, ловлю ее за руку, притягиваю к себе и заключаю в свои объятия.
— Я думаю, традиция требует, чтобы я носил тебя на руках, — я провожу носом по ее лицу, вдыхая ее запах.
— И кто я такая, чтобы спорить с традицией?
— Хорошо, — усмехаюсь я. — Я думал, у тебя будут возражения. Кроме того, прошло примерно пять часов с тех пор, как я в последний раз держал тебя в своих объятиях. Мне нужно наверстать упущенное.