Когда ты такой антисоциальный, как я, то у тебя появляются увлечения, не связанные с... общением. Или людьми. Или всего, что живет, дышит и разговаривает. Кроме Вани, но она все равно не живая. Компьютеры — это манна небесная для таких, как я. Они не только чрезвычайно интересны, но и создают для меня постоянные проблемы, поскольку мое нетерпение может быть моим выигрышным качеством.
Мое время поделено между экраном компьютера и трупами, так что можно сказать, что я стал экспертом. И в том, и в другом.
— Ты собираешься продолжать в том же духе? — спросила Бьянка, зевая и потягиваясь.
Нам поручили проконтролировать поставку наркотиков за пределы штата. Немного необычно, поскольку наши задания в прошлом всегда заканчивались чьей-то смертью, но все же в пределах нормы, учитывая план моего отца держать нас с Мишей отдельно.
Я пожимаю плечами, закрываю ноутбук и откладываю его в сторону. Возможно, я занимаюсь этим без конца, поскольку мое любопытство не позволит мне докопаться до сути всего происходящего, но я не собираюсь сообщать Бьянке о своих подозрениях. Не сейчас, когда у меня мало доказательств в пользу моей теории. У меня есть только моя интуиция и не самые лучшие навыки чтения людей, которые ни один уважающий себя ученый не воспримет как нечто иное, кроме как ложь.
— Мне скучно, — отвечаю я.
Она вздыхает, почти с отчаянием.
— Тебе было скучно в течение последних трех заданий, — продолжает она, и я подавляю желание закатить глаза.
Может, мы и команда, но мы все равно действуем друг другу на нервы... чаще всего.
Чтобы скоротать время, я в какой-то момент переключаюсь на чтение, в промежутках обмениваясь с Бьянкой колкостями.
Только когда грузовик, перевозящий наши задницы и товары, внезапно останавливается, нарушая равновесие, мы понимаем, что что-то не так.
И Бьянка, и я реагируем на потенциальную угрозу: ее руки на пистолетах, мои пальцы обхватывают шашки.
Мы не сразу поняли, что нас заманили в засаду, и люди наступают на нас со всех сторон.
Но они не учли одного. Несмотря на все наши препирательства, мы с Бьянкой — первоклассные убийцы, и вынужденная близость только улучшила нашу совместимость в работе. Мы убивали быстро и синхронно. Тот, кто послал этих парней, явно не выполнил свою домашнюю работу.
Когда на земле появились трупы, стало ясно, что это было не простое нападение.
— Братва, — хмурюсь я, заметив их татуировки.
Внезапно мои прежние заботы становятся неотложными, и я с трудом сдерживаю свой гнев, сажусь за руль и кричу Бьянке, чтобы она села в машину.
— Это месть, — добавляю я, не отрывая глаз от дороги и нарушая все скоростные ограничения.
— Месть? Но кто? — она хмурится
— Мой тупой братец, вот кто. Черт! Я должен был это предвидеть. Миша всегда был жаждущим власти, но я не думал, что в нем это есть, — слова льются из меня.
Я должен был доверять своим инстинктам.
— Но...
— Никто другой не мог приказать солдатам Братвы преследовать нас. Подумай об этом, Би, — говорю я, когда она кажется неубежденной.
Миша, должно быть, пообещал им что-то в обмен на помощь в свержении моего отца. Он всегда был недоволен своей ролью в организации, в основном потому, что знал, что отец не доверяет ему настолько, насколько следовало бы, будучи первенцем и наследником.
Однако наши постоянные конфликты, должно быть, только укрепили его решимость взять дело в свои руки.
Я должен был знать, что такой человек, как он, никогда не удовлетворится тем, что он не главный. Но независимо от того, что Миша делает, чтобы захватить Братву, больше всего я беспокоюсь за Елену и Катю.
Черт!
Если он избавился от отца и его верных солдат, то ничто не стоит между ним и тем, чтобы сделать с ними все, что он захочет.
Мысль об этом, в сочетании с криками Вани в моих ушах, только заставляет меня сильнее жать на педаль газа, разгоняясь по шоссе в надежде, что я успею вовремя.
— Он убьет их, — Ваня продолжает быть рядом со мной, ее слова не помогают моему и без того напряженному состоянию.
Я едва отрываю взгляд от дороги, чтобы Бьянка загрузила запись с камеры в комплекс.
Как только экраны оживают, я не удивляюсь, когда вижу повсюду кровь: мой отец убит собственным сыном, его тело лежит посреди большого зала.
Миша приказывает своим людям перенести труп отца в выставочный зал — место, предназначенное для предателей и врагов Братвы.
— Черт, — бормочу я, понимая, что, возможно, недооценил Мишу. Он не такой тупой, как заставил меня в это поверить.