Руджеро почувствовал, что его сейчас вырвет. Все поплыло перед глазами. Дождавшись, пока восстановится дыхание, он глубоко вдохнул и резко развернулся, чтобы помешать женщинам войти. Но те уже стояли позади него.
Изумленные взгляды, потрясенные лица, крики отчаяния… Руджеро охватила паника, он задыхался и не мог вымолвить ни слова. Сердца всех, кто был в кабинете, разрывались от невыносимой боли. Внезапно они столкнулись с тем, что и представить не могли. В одно мгновение в голове каждого пронеслись тысячи мыслей. И прежде всего одна: почему?
– Надо унести отсюда Костанцу! – крикнула тетя Джустина. – Руджеро, перенеси ее в комнату! Кармелина, дай нюхательную соль!
– Пресвятая Дева! – Кармелина перекрестилась и, содрогаясь от рыданий, вышла из комнаты. Но тут же вернулась назад.
– Священник! Я пойду за священником!
– Какой еще священник?! Лучше займись Гульельмо, ни в коем случае не пускай его сюда, а лучше отведи наверх, к синьорине Эльзе. Только никому ни слова! Никому. Ты поняла?
Агата неподвижно стояла в углу, будто парализованная. Она наблюдала, как другие плачут, суетятся, и ей казалось, что они где-то далеко-далеко. Это Руджеро прибежал в кабинет с бледным лицом, наполовину покрытым мыльной пеной? И почему он кричит: «Она не может говорить, не может говорить!»? Кто не может говорить? Зачем тетя Джустина усадила его на стул и встала рядом, как будто пытается удержать? И почему она испачкала чем-то красным его новую пижаму, которую Агата подарила сыну на день рождения?
– Что значит «не может говорить», Руджеро? – спрашивала тетя Джустина.
– Костанца, ее всю трясет, она не может выговорить ни слова. Как ни старается, у нее выходят только какие-то странные звуки.
Не в силах усидеть на месте, Руджеро вскочил со стула.
– Что делать?! Позвать врача, дать ей успокоительное? Боже, что происходит? – Он в отчаянии обхватил голову руками. И, наконец, разразился безудержными рыданиями.
– Агата, ради всего святого, шевелись же! Иди к Костанце! – крикнула Джустина, тряся племянницу за плечи.
Агата машинально повиновалась. Она нашла дочь на пороге комнаты: с искаженным от ужаса лицом она стояла, прижав руки к горлу. Агата моментально вернулась к реальности.
– Успокойся, доченька! Сейчас вызовем врача. Доктор Санторо поможет нам. Он ведь так привязан к Доменико и любит нашу семью. Он обо всем позаботится, может, отец еще жив и доктор спасет его.
Обнимая и поглаживая дочь, Агата заметила, что на ней надето праздничное платье.
Руджеро, все еще сотрясаясь от рыданий, спустился к привратнику и велел срочно отнести записку доктору Санторо. Вернувшись в кабинет, он оторопел: тетя Джустина одна стояла у трупа с тряпкой в руке. Что она делает?
Они переглянулись. Тетя Джустина бросила тряпку в ведро с водой, сразу окрасившейся в красный цвет, и вытерла руки о домашнее платье, словно они были испачканы мукой, а затем осторожно взяла со стола пистолет.
– Сделай так, чтобы он исчез с лица земли, – сказала она. – Никто ничего не должен знать. Нам не нужен скандал.
Руджеро взял оружие: оно было холодным. Держа пистолет в руках, он с отвращением разглядывал его.
– Но полиция… мы не можем… – пробормотал он.
– Никакая полиция не придет, если мы будем держать язык за зубами. – Тетя посмотрела ему прямо в глаза, совсем как в детстве, когда заставляла сознаться в какой-нибудь шалости. – А врач… Я сама с ним поговорю. Он поможет нам, ведь он друг семьи. Он сделает это ради нас. Ты слишком потрясен, так что предоставь это мне. У Доменико было кровоизлияние в мозг. Запомни: кровоизлияние в мозг. Вот что доктор должен написать в свидетельстве о смерти.
– Но мама, Кармелина…
– После поговорим. Сейчас нельзя терять времени, – она достала из ведра тряпку и продолжила вытирать кровь.
Руджеро стоял неподвижно и смотрел на нее.
– Мальчик мой, делай, как я сказала. Спрячь эту штуковину где-нибудь. Скоро придет врач, а за ним остальные. Поднимется шум. Хочешь, чтобы тело не приняли в церкви? Так оно и будет, если не сделать, как я сказала.
Руджеро покачал головой.
– Я не понимаю, тетя. Почему, почему он это сделал?
Тогда Джустина достала из кармана телеграмму, которую нашла на полу рядом с телом, и протянула Руджеро.
Нью-Йорк, 15:00
Прогноз неблагоприятный. Пациент обречен на мучительную смерть. Желаю ему быстрой кончины, чтобы избежать страданий.