– После выпуска я устроилась в кондитерскую в Токио. Работала там какое-то время.
– И как?
– Не очень удачно, – честно признается Юка Камино.
– Надо же…
– Я старалась изо всех сил, но…
– Да, человеческие отношения важны везде, – Коко, кажется, поняла все сама, без объяснений Камино.
Атмосфера в заведении менялась в зависимости от настроения его владельца, занимавшего позицию главного повара-кондитера, а старшие сотрудники перекладывали на Камино всю тяжелую работу и необоснованно критиковали ее. В заведении, где все заботятся только о репутации владельца, а не о качестве продукции и счастье покупателей, для нее не нашлось ничего, кроме печали и боли.
– Но такие истории – не редкость.
– Нет, нет, нет! Не надо так говорить! Эта история важна для Камино-тян. Это все равно что сказать «все живые существа когда-то умирают, так что смерть неизбежна». Не надо говорить, что это обычное дело.
– В конце концов я ушла оттуда. Но даже спустя долгие годы боль осталась со мной.
– Значит, в случае с Камино-тян нельзя сказать, что время лечит, – искренне сочувствует ей Коко.
– У меня случился нервный срыв. Какое-то время я лежала в больнице и принимала лекарства, но потом у меня закончились деньги. Я была не в форме – как физически, так и психологически, – но мне еще удавалось сводить концы с концами и выживать, пока были сбережения. Я присоединилась к волонтерской программе, чтобы больше участвовать в жизни общества, однако в итоге оказалась втянута в сложную аферу и за полгода потеряла бо́льшую часть своих денег.
– Надо же, – хмурится Коко.
– А потом я встретила Инуи.
По дороге домой, измотанная после целого дня работы под палящим солнцем, Камино заметила недавно открывшуюся кондитерскую. Она остановилась и начала рассматривать витрину с красивыми тортами и пирожными, украшенными свежими ягодами и фруктами, когда к ней подошел Инуи и спросил:
– Сестренка[17], тебе понравился этот торт? Давай я его тебе куплю.
Юка Камино поспешно объяснила, что просто смотрела на него, но он, естественно, приняв ее слова за оправдание, подошел ближе и добавил:
– Не переживай! Пойдем, съедим его вместе.
Он показался ей открытым и легким на подъем человеком. Инуи всегда умел располагать к себе людей.
Юка Камино, не зная, как реагировать на его приглашение, в ответ приветливо улыбнулась.
– Он никогда не казался мне плохим человеком.
– Плохие люди хорошо умеют вводить в заблуждение, – сочувственно говорит Коко. – Сколько лет ты работала на Инуи?
– Два года. Два года работы секретарем. И бухгалтерия.
– Ты знала, чем на самом деле занимался Инуи?
– Сперва я, конечно, не понимала, – отвечает Камино. Она не лгала. – Я была так благодарна ему за то, что могла на него работать, но никогда не стала бы делать этого, если б знала, что он занимается опасной и противозаконной деятельностью.
– Интересно, а сам Инуи знал о твоей способности запоминать буквально все?
Юка Камино утвердительно кивает. Она рассказала об этом сразу же, как приступила к работе. Девушка почувствовала, что обязана рассказать все о своих умениях, странностях и жизненных обстоятельствах, чтобы избежать проблем в будущем.
– Он, должно быть, был счастлив…
– Верно.
– Инуи любит заставлять других делать все то, что сам не желает. Да, феноменальную память Камино определенно стоило использовать в своих целях. Помню, однажды он даже сказал: «Про себя я часто даю другим имена по названию инструментов». Тогда, услышав его слова, я не смогла удержаться от смеха.
Камино энергично кивает в знак согласия. Инуи действительно никогда не стеснялся полагаться на тех, кто был под рукой, и всегда отдавал бо́льшую часть работы другим. Кроме контактных данных и имен клиентов и партнеров он мог вслух проговаривать идущей рядом Камино свое расписание на неделю, в конце небрежно добавляя: «Камино-тян, запомни и это». Иногда, собираясь на ужин с каким-нибудь политиком, Инуи, словно просматривая протокол прошлой встречи, уточнял у Камино: «Что он тогда говорил?» Он воспринимал ее совсем как внешнее хранилище данных, управляемое голосом…
Неожиданно Юка Камино улыбается.
– Вспомнила что-то странное? – спрашивает Коко, заметив ее выражение лица.
– Иногда Инуи мог спросить меня: «Камино-тян, а я сегодня обедал?»
Коко смеется.
– Даже если у тебя феноменальная память, ты не обязана помнить о таких вещах. Неужели он во всем на тебя полагался? До меня доходили ужасные слухи. – Лицо Коко искажается, словно она откусила кусочек чего-то очень горького.
Юка Камино заметно нервничает.
17
Онээ-сан –