Но человек, которому кажется, что попросить о помощи – значит чуть ли не отдать другому контроль над своей жизнью, разумеется, никого ни о чём просить не будет. Вот и выходит, что вместо самостоятельности у него получается самоизоляция. Ведь это именно самоизоляция: загонять себя в положение, в котором совершенно точно не справиться в одиночку.
Я верила словам Хе Ын о том, что она самостоятельна. Но меня беспокоило вот что: возводя вокруг себя стены от других людей, не заключает ли она тем самым себя в башню Одиночества? Если ей комфортно и хорошо там наедине с собой – это замечательно; но ведь в такой башне приходится всегда быть настороже, тревожась, как бы кто не прорвался внутрь. Защитные реакции Хе Ын были чрезмерными, и это заставляло людей рядом с ней испытывать беспокойство.
Наши эмоции очень заразны и имеют свойство быстро распространяться. Если начать выстраивать перед собой стену от окружающих, твердя: «Не трогайте меня. Мне никто не нужен», – то люди снаружи неизбежно почувствуют дискомфорт. Даже если поведение Хе Ын не причиняло окружающим никакого вреда, её эмоциональное состояние негативно влияло на атмосферу в команде. К тому же Хе Ын избегала контактов с людьми, боясь что ей сделают больно – но окружающие-то не знали этого и считали, что она отталкивает их безо всякого повода. Разумеется, им было неприятно. И если бы позже Хе Ын попросила кого-то из них о помощи, то ещё вопрос, насколько охотно ей протянули бы руку.
Есть одна история, которую я хотела бы рассказать тем, кто всегда говорит, что им комфортно быть одним. Британский психоаналитик Фейрбейрн утверждал, что самый главный человеческий инстинкт – преследование. Иными словами, стремление непременно создать связь с кем-нибудь – наша базовая потребность, её невозможно игнорировать. Человек хочет, чтобы ему было на кого опереться; хочет, чтобы о нём кто-то заботился; наконец, он хочет, чтобы ему было с кем поделиться чем бы то ни было. Всё хорошее, всё интересное, всё вкусное люди, как правило, стремятся разделить с другими.
Может статься, что мы, люди, – единственные животные, которые зовут свою маму, увидев интересный момент в фильме. Но однажды мне довелось прочувствовать, что это такое – нужда в других людях, в очень неожиданной ситуации.
Это случилось, когда я была в Испании в качестве участника научной конференции. Я люблю бродить одна, поэтому, одевшись поудобней, с удовольствием исходила все закоулки Барселоны. Было очень приятно идти, куда глаза глядят: ни о ком не заботясь, ни на что не отвлекаясь. «Так вот это как – путешествовать самой по себе!» – думала я.
Вечером я поднялась на сторожевую площадку какой-то крепости, чтобы полюбоваться закатом. И там, глядя, как садится солнце, я невольно воскликнула: «Ох, до чего же красиво, да?» – но мне никто не ответил. И верно: ведь я пришла туда одна. В это мгновение мне вдруг стало невыносимо одиноко. И именно тогда я остро ощутила, что человеку нужен человек. Чтобы, когда мы восклицаем: «Какая красота!» – кто-то отвечал: «Да, потрясающе!» – а когда приговариваем: «М-м-м, до чего вкусно!» – кто-то отзывался: «Да, пальчики оближешь!»
Всё, что мы испытали и почувствовали в одиночку, со временем стирается из памяти, а совместные переживания превращаются в воспоминания и становятся историей. Они сохраняются в пространстве между нами и вторым человеком, могут приобретать особенный смысл, расширяться, меняться. Подобный опыт становится уникальным, им обладают лишь два человека на свете, и они в любой момент могут к нему обратиться.
В одиночку – хорошо, вдвоём – получше, а втроём – совсем замечательно: иногда ведь может быть и такое. Если вы считаете, что вынуждены закрыть своё сердце на замок, потому что вас буквально окружают другие люди, и вы говорите при этом, что вам хорошо одному, то подумайте вот о чём. Так уж ли хорошо, если никто даже не знает о том, где вы сейчас? Хе Ын рассказывала, что однажды её младший коллега сказал ей:
– Хе Ын, мы хотим быть с вами ближе, потому что вы нам нравитесь.