«Ты действительно дал ребенку яд?» Сколько раз этот вопрос крутился у нее на языке, но наружу выйти не мог. Сказать это – все равно что вырвать чеку у гранаты. Она и представить не могла, каков будет масштаб взрыва. Но и спустить данную тему на тормозах тоже не могла.
В конечном итоге Сонгён начала рассказ с признания, что потеряла сознание, выпив молоко, которое дала ей Хаён. Она была уверена, что девочка добавила в него яд. Муж слегка вздрогнул, но затем, будто намекая на абсурдность происходящего, улыбнулся. Он пытался внушить Сонгён, что ей все приснилось. Ее ошарашила реакция мужа. «Меня уже в больницу поместили, как ты можешь не верить моим словам?» Сонгён, сохраняя суровое выражение лица, ответила, что это был не сон. Уловив жесткость в ее словах, муж перестал улыбаться и ответил, что понял и разберется в случившемся.
На следующий день он привел к ней в палату врача неотложной помощи, чтобы тот сообщил о состоянии Сонгён в момент, когда она поступила в реанимацию. Врач по очереди посмотрел на Сонгён и ее мужа и, казалось, замялся, не зная, что ответить. В его взгляде скользило беспокойство, что могут оспорить его методы лечения.
– Что-то не так?
– Я прошу вас рассказать, в каком состоянии поступил в реанимацию этот человек. Что послужило причиной такого состояния?
– Когда пациентка поступила к нам, налицо был сильнейший стресс. Вдобавок наблюдалась передозировка снотворными.
«Снотворное? Нет. Я не принимаю снотворное или нечто подобное».
– Жена говорит, что, скорее всего, в питье был яд.
– Яд? – Врач растерянно посмотрел на Сонгён, затем перевел взгляд на ее мужа. – Если б это было так, то ее не довезли бы до больницы.
Муж, находившийся в тот день в больнице из-за внезапной отмены командировки, ринулся домой, увидев новости. А дома обнаружил Сонгён без сознания. Ее состояние было критическим, и Сонгён оперативно доставили в реанимацию, где сделали ей промывание желудка.
Со слов врача выходило, что если б Сонгён приняла яд, то умерла бы еще до приезда мужа. Вне зависимости от того, как скоро доставили ее в больницу и провели промывание, осложнения не заставили бы себя ждать. Значит, Сонгён не была отравлена. Заметив, как врач с мужем едва уловимо переглянулись, она утратила желание задавать вопросы дальше.
После ухода врача муж взял Сонгён за руку и всерьез посоветовал ей обратиться к психотерапевту, когда она будет готова. Сонгён поразило столь нелепое предложение, но она продолжила вглядываться в обеспокоенное лицо мужа.
– Ты понимаешь, насколько бредово звучит то, что ты говоришь? Ты утверждаешь, что я дал яд Хаён? И веришь в это всем сердцем?.. Ты считаешь, это нормально?
Сонгён держала рот на замке. В таком состоянии он не сможет услышать правду о случившемся с Хаён.
На следующий день муж привел дочку. Это была их первая встреча после того, как Сонгён увезли в больницу.
Муж попросил Хаён объяснить, что произошло в тот день, но та с ужасом смотрела на них, прикусив язык. Наконец, когда муж велел рассказывать все как есть, Хаён с трудом разомкнула губы:
– Я проснулась от странных звуков. К нам в дом пробрался страшный мужчина. Он пытался задушить тетю. Я боялась, что она умрет. Поэтому… ударила мужчину ножом.
Хаён рыдала и дрожала от страха, вероятно, вызванного воспоминаниями о том дне. Муж растерянно обнимал и поглаживал девочку, шок которой перерос в слезы.
– Прости, Хаён… Я даже не знал, что произошло. Доченька моя, ты, должно быть, сильно испугалась… – Муж сурово посмотрел на Сонгён, в его глазах сквозило раздражение. – Какого черта? Почему ты не сообщила мне об этом? Как ты могла так поступить с Хаён? И после всего ты говоришь, что она тебе что-то сделала?!
В груди Сонгён все сжалось. Паршивый выходил разговор…
Все это время муж полагал, что смерть Ли Пёндо произошла по воле случая, когда Сонгён убегала. Муж Сонгён был на месте происшествия, когда прибыли оперативники. Он возражал против допроса его жены, которая пострадала в данной ситуации и, как следствие, теперь находилась в больнице. Муж сказал приходить им, когда Сонгён поправится, но они не обладали достаточным запасом времени. Поскольку в СМИ активно полоскали дело о побеге, полиция хотела покончить с ним как можно скорее.
Сонгён повторно рассказала полицейским о том, что произошло утром того дня. Поскольку детективы, в сущности, пришли подтвердить уже имеющуюся информацию об инциденте, особых разногласий не возникло. То, что Сонгён в результате была доставлена в критическом состоянии в больницу, служило смягчающим фактором. Она беспокоилась о том, как будет идти дальнейшее расследование, но полицейские заверили ее, подчеркнув – пусть это и их личное мнение, – что данный случай можно рассматривать как действия в целях самозащиты в ситуации, подвергающей жизнь опасности.