- Что, скажи мне, дорогой Дэвид Хоген, объединит человека с жабрами, что живет на планете, покрытой океаном, строит свои города на дне, и человека, что где-то на другом конце Вселенной обзавелся тремя парами рук или еще чем похуже, получше, то есть, живет под зеленым небом, смастерил свое тело таким образом, что оно может свободно дышать смесью углекислого газа и азота и еще к тому же вырабатывает электричество. Что удержит их вместе?
- То, что они люди, наверное. И у них, и у нас, оставшихся на Земле, и у тех, кто в классическом своем человеческом образе будет осваивать экзопланеты - общая культура, общая историческая память, наконец.
- Как же! - рассмеялся Столман. - Один, поколение за поколением рождается, умирает на дне морском, а ты хочешь удержать его возле себя Кельнским собором?! Другой видит в сто раз лучше тебя, слышит в сто раз больше, у него давно уже какие-нибудь фасеточные глаза, не говоря уже о ясновидении, плюс обоняние собаки, к тому же на зеленом его небе десять лун и пара солнц, а ты почему-то уверен, что земная живопись, земная музыка, земная поэзия, благодаря которым ты и стал собой, человеком, мыслителем Дэвидом Хогеном, хоть что-то будут значить для него, вызовут у него чувства сколько-то отличные от непонимания, равнодушия, если не отвращения! Человек человеку инопланетянин. Вот что нас ждет через несколько поколений космической колонизации силами дополненных людей. Не получится ли так, что Земля породит ряд условно-антропоморфных цивилизаций с перспективой уступить им сцену, уйти в тень? А я еще к тому же не снимаю вопроса, будет ли, остается такой человек человеком вообще.
- Но человеку, какие бы причудливые формы он ни принял, по дерзости или же по необходимости, все равно придется в своей жизни осуществлять совокупность каких-то экзистенциальных выборов, определяться, что есть Добро, что Зло. Даже если ты, предположим прав - Культуры не хватит. Может, действительно не хватит. Но есть то, что выше Культуры. Человек, будь он в чешуе или в панцире, все равно будет искать истину, размышлять о смысле собственной жизни, мучиться над непостижимостью бытия, жаждать абсолюта, подозревать изъян в абсолюте, да мало ли...
Столман театрально захохотал.
- А если и не удастся сохранить единство человечества, его, как ты изволил, универсализм - жаль, больно, горько... но... - Хоген хотел сделать паузу, но у него не получилось. - У всех этих человечеств есть, остается шанс сохранить человечность. Пусть вне единства, вне антропоморфности, лишь бы была человечность.
- Я не смеюсь своим фирменным смехом только потому, что уже делал это в сегодняшнем нашем споре, не люблю повторяться. Так сказать, во избежание тавтологии, - чувствовалось, что Столман уже устал.
- Скажи, Глен, если б ты тогда, в самом своем начале знал о таких последствиях хомокреаторства, ты бы отказался от него?
- Вряд ли, - помолчав, ответил Столман (он уже не бегает по комнате). - Сам же я, по всему судя, уже довольно скоро отвечу за все. Это я о давнишних экспериментах с собственным мозгом, ну ты помнишь. Пожизненная терапия позволила мне не сойти с ума и не сдохнуть, но, кажется, она скоро будет и не нужна. По естественным причинам.
- Прекрати.
- Нет, Дэвид, я серьезно. Всем, поигравшим с собственным мозгом, не повезло. Сохранить продолжительность их генномодифицированной жизни не удалось даже нашей медицине. Что особенно обидно, с учетом того, что именно хомокреаторство неимоверно ускорило прогресс этой самой медицины, - меняя тему, - Понимаю, я сегодня немного увлекся, человек в любом случае сохранится и на Земле, пока она есть, и на экзопланетах, очень хотелось бы верить. Но в любом случае наше человечество будет периферией нового мира. А природа поставила предел нашим манипуляциям с генами, ограничила нас в нашем глумлении над ДНК. Пусть, казалось бы, пример моих коллег говорит об обратном, но пределы все ж таки есть. К добру ли это? Не знаю. Хотелось бы, чтобы у нас получилось хотя бы с бессмертием. Не идти же нам к бессмертию, вцепившись в подол Магды Бертсон, в самом-то деле. Как ты, понимаешь, я уже не для себя стараюсь... да. Кстати, а как там твой ученик?
- Рано еще говорить о чем-то определенном, но здесь у нас претензия на то, чтобы выйти за рамки дихотомии "человек - дополненный человек", в которую мы все, так сказать, всей планетой и уперлись. Но если у Пауна получится хоть что-то....
Они говорят о ее Джонни?! Но почему она не знала, что Джонни ученик Хогена? И при чем здесь Столман?