- Вот так сюжет, - воскликнул господин издатель и задумался.
Пауза явно затянулась. Я уже хотела напомнить о себе какой-нибудь репликой или вопросом, но Эркер неожиданно продолжил свою мысль:
- Просто детективная история, но где смысл?
- Если бы не смерть Лори, все бы выглядело хитрым способом устроиться к вам на работу, - предположила я.
- Можно было бы заподозрить и какую-нибудь финансовую аферу, - продолжил мою мысль Эркер.
- Конечно, - согласилась я, - это первое, что приходит в голову. Но зачем и кто убил журналиста?
- Шантаж?
- Я тоже об этом подумала. Лори что-то узнал. Он собирался встретиться со мной, но не успел.
- Вот даже как?
- Я, конечно, не могу это утверждать на все сто. Но в его записной книжке был записан номер моего телефона, что может оказаться и ничего незначащим совпадением, но Паттерс ухаживал некоторое время за кузиной моего друга. Не слишком ли странное стечение обстоятельств?
- Трудно с вами не согласиться, - тихо произнес Эркер. - История очень таинственная, на мой взгляд. Не знаю, как вам удастся связать все эти события даже на уровне предположений.
- Надеюсь, что разберусь, но пока мне нужны факты. Салихов должен же был оставить вам свои координаты?
- Да, естественно, как я не подумал! У меня есть номер его московского телефона. Попробуем ему позвонить?
- Погодите, я бы не хотела его спугнуть.
- Но информация о смерти Лори Паттерса наверняка уже есть в новостных лентах.
- Тем более. Пока у вашего российского коллеги нет оснований считать, что вы можете эти события связать. С какой стати? Даже если Паттерс успел пообщаться с Салиховым.
- Да, вы правы. Тем более, что русский через неделю должен прилететь в Сент-Ривер. Он еще вчера прислал мне сообщение, там есть номер его рейса, надо бы его встретить в аэропорту.
- Надо. Официально, видимо, лучше поручить эту встречу представителю вашего издательства, а мы организуем свое наблюдение. Не будем спешить.
- Да и, насколько я понимаю, вам пока нечего ему предъявить? То, что он назвался редактором, нельзя считать преступлением. Так ведь?
- Это не преступление. Но почему он так себя назвал? И зачем вообще ему все это понадобилось? Включая мои тексты.
- Почему бы вам и не написать их, кстати?
- Не факт, что у меня это получится, - усмехнулась я.
- Но рассказ вы написали?
- Вы же его не читали?
- Нет. А вы можете мне прислать этот текст?
- В адрес издательства?
- Лучше мне на личный адрес, возьмите мою карточку.
Эркер открыл ящик стола, достал визитку и отдал ее мне.
- Пришлите сегодня же, не забудьте. Я надеюсь, что мы еще поговорим об этом. Кстати, по этому номеру вы можете мне позвонить в любое время.
- Спасибо.
Глава седьмая,
в которой события становятся все более запутанными и трагичными.
Наблюдение за Салиховым в день его прилета в Сент-Ривер мы с комиссаром не стали доверять никому. В аэропорт мы приехали за полтора часа до прибытия рейса из Москвы. Эрик договорился со службой паспортного контроля, что они сообщат нам, когда "клиент" подойдет к соответствующему окошку. Мы уже знали, что биометрического паспорта у него нет.
Но все произошло совсем не так, как мы предполагали. Комиссару позвонили из службы безопасности полетов и попросили подняться в салон только что прибывшего из Москвы самолета. Ему сказали, что один из пассажиров серьезно ранен. И мы подумали, что этим пассажиром мог быть Салихов. К сожалению, мы не ошиблись.
Я ждала комиссара в кабинете начальника аэровокзала. Не уверена, что правильно назвала должность господина Тодлта, но так мне запомнилось. Ждать пришлось почти час. Чего только ни напридумывалось моим воспаленным и лишенным надежной информации воображением за это время.
Однако Эрик несколько притормозил полет моих фантазий, сказав, что никаких признаков насильственной смерти у гостя из России не обнаружено. Он находится в больнице, велика вероятность того что у него сердечный приступ.
Очень неприятное стечение обстоятельств. Мы надеялись, что он выживет, но мы понимали: вряд ли с ним можно будет поговорить в ближайшее время
Конечно, я не стала бы об этом писать так подробно, если бы болезнь Салихова оказалась просто трагической случайностью. Результаты вскрытия не оставляли сомнений: потерявший сознание во время полета пассажир был отравлен. Яд был в кофе, который, скорее всего, был выпит в аэропорту в Москве примерно за час до вылета. Это создавало дополнительные трудности в нашем расследовании. Нам нужна была помощь коллег из России, чтобы прояснить некоторые детали. Очевидно, кто-то провожал Салихова, и весьма вероятно, именно этот человек все сделал для того, чтобы мы не смогли получить ответы на свои вопросы. Во всяком случае, такая версия казалась логичной.