Девочка подпёрла лицо крошечными бледными кулачками и смотрела в окно, из огромных голубых очей катились слёзы, которые она торопливо утирала рукавом ночной сорочки, помня, что няньки их не одобряют.
- Ах, луна, красивая яркая луна! - прошептала она. - Скажи, а тебе разрешают плакать? Я хотела бы подняться на небо и жить с тобою. Наверняка у вас лучше.- А ко мне хочешь? - спросил чей-то голос.
Принцесса подняла взгляд. Рядом с ней стояла чудного вида старуха в красном плаще. Несмотря на крючковатый нос и вытянутый подбородок незнакомки, Урсула не испугалась, потому что та улыбалась ей, ласково глядя чёрными глазами.
- Куда вы меня заберёте? - пососав большой палец, осведомилась малютка-принцесса и, затаив дыхание, воззрилась на ночную гостью.
- Мне бы хотелось отвезти тебя на морской берег, где ты будешь играть в песке с другими мальчиками и девочками, и никто не запретит вам шуметь.
- Согласна! - вскочив на ноги, вскричала Урсула.
- Идём. - Женщина бережно взяла её на руки и завернула в красный плащ.
Они взлетели и помчались прямо над крышами домов.
На свежем воздухе Урсула вскоре заснула, а ночной полёт всё продолжался. Внизу мелькали холмы и долины, сменялись, приближая их к морю, мили.
Вдалеке от королевского двора в крошечной рыбацкой деревушке стояла хижина, где с женой и тремя детьми жил рыбак по имени Марк. Он был беден и зарабатывал на хлеб тем, что добывал в море на своей лодчонке. Его детей звали Оливер, Филип и Белла. Румяные и ясноглазые, они целыми днями играли на берегу и кричали до хрипоты.
В эту деревню фея и принесла спавшую Урсулу. Осторожно опустила девочку у входа в дом Марка, поцеловала её в обе щёки и, наколдовав порыв ветра, распахнула дверь и исчезла незамеченной.
Рыбак и его жена тихо сидели внутри. Она шила детям одежду, а он чинил сеть, и вдруг дверь бесшумно распахнулась, в дом ворвался холодный ночной воздух.
- Эй, жена, глянь-ка, кто там на пороге.
Та подошла. Прямо у входа крепко спала Урсула в белой ночной сорочке.
Женщина вскрикнула и позвала супруга:
- Муж мой, подойди. Здесь девочка! - С этими словами она взяла Урсулу на руки и внесла в хижину.
От тепла и света малышка проснулась и, сев, стала испуганно озираться. Она не плакала, как поступили бы другие дети на её месте, однако сильно дрожала и не могла вымолвить ни слова. Довольно странно: малышка полностью позабыла свой странный полёт и не могла ничего объяснить рыбаку с женой, лишь повторяла, что она принцесса Урсула. Услышав это, те вначале решили, что она повредилась рассудком, но затем присмотрелись к её ночной сорочке. Тонкий белёный лён украшали вышивки, одной из которых была корона, и эти простые люди поняли, что перед ними особа весьма высокого происхождения. Однако отсылать бедняжку домой столь холодной ночью было бы жестоко, и они решили оставить её у себя, пока за нею не явятся. Хозяйка дома угостила Урсулу молоком и тёплым хлебом и уложила спать вместе с собственной дочерью.
Утром, когда придворные дамы пришли будить принцессу, та, как обычно, спала у себя в кроватке, и они не заподозрили подмены. Собственно, дамы очень обрадовались, потому что в ответ на "Вашему высочеству пора вставать", игрушечная принцесса ответила лишь "Конечно" и без единого слова позволила её одеть.
Вскоре все отметили, что её поведение значительно улучшилось, и она вырастет всеобщей любимицей. Дамы единодушно утверждали, что у юной принцессы чуть ли не самые изысканные манеры в стране, а король довольно улыбался при виде дочери.
Тем временем, в далёком рыбацком домике настоящая Урсула росла высокой и стройной, как ольха, и жила радостно и беззаботно, точно птахи небесные.
Никто за настоящей принцессой так и не явился, и рыбак с женой воспитывали её вместе со своими детьми. Она играла с ними на пляже и училась в школе, а прежняя жизнь казалась полузабытым сном.
Впрочем, порою мать показывала Урсуле ту вышитую ночную сорочку и гадала, кто же настоящие родители девочки.
- Мне всё равно, из какой я семьи, - отвечала девочка. - За мной никто не пожелал приехать, остальное меня не волнует.
Она вытянулась и расцвела, и занявшая её место при дворе игрушечная принца выросла тоже, причём походила во всём, только настоящая была краснощёкой и прожаренной солнцем, а эта - бледной, лишь со слабым намёком на румянец.
Шли годы, Урсула из рыбацкой деревушки превратилась в высокую девушку, а Урсулу из дворца считали первой красавицей при дворе и образчиком хороших манер, хотя она никогда не говорила ничего, кроме "Пожалуйста", "Нет, спасибо", "Конечно" и "Совершенно верно".