И совсем рядом.
Она не хотела родителей оставлять, но они сказали: "Иди. Потом сына заберешь."
Тебя невозможно было...
Модифицировать можно только взрослый, полностью созревший организм. Иначе жуткая смерть. А жить без модификации у нас там нельзя. Совершенно иная микрофлора. Птицы, животные, если забредут, почти сразу умирают.
Мне Катя тоже модифицировала, но только иммунную систему...
Ну вот, мы пришли!
Да, пришли. Вон поселок наш. В окне у бабушки огонек свечи. Беспокоится за меня. Заснуть не может.
Очень много мне хотелось расспросить.
Про отца, которого я совсем не знал. Про мать... Про нынешнюю ее жизнь.
Но почему-то я знал, что Тео отвечать не будет. Может уже и теперь жалеет, что разговорился...
- Зайдешь может быть? Бабушка вон не спит еще.
- Катина мама? - Он улыбнулся. - Замечательная женщина. Нельзя мне. Я тут постою.
Ты, когда от меня подальше отойдешь... На тебе оболочка сверхтонкая, бактерицидная. Ты ее порви. Вон, ножом. Вот так. ? Поскреб пальцем по животу.- Она сама собой распадется. За минуту.
Помолчал.
- Может, встретимся... Да.
И протянул мне руку. Я ее пожал.
Назавтра проснулся поздно, как никогда. Кажется, даже уже вечерело.
Раньше, днем, просыпался несколько раз. Что-то снилось, наверное. Но в памяти не осталось. Последний сон запомнил хорошо.
Снилось...
То, что раньше было. Давно.
Дед был еще очень крепок тогда и спал чутко. Когда в поселке забрехали собаки и соседки одна, потом вторая, стали стучать молотком в толстые доски, сигнал тревоги, он встал, взял ружье, звякнуло слегка, и почти бесшумно поднялся на чердак.
Бабушка схватила меня, маленького, с кровати, положила на матрац под стенку, подальше от окна. Сама легла рядом, чтобы прикрыть своим телом.
Пули, картечь, кто его знает...
На чердаке у деда была оборудована настоящая огневая позиция, мешки с песком, бойницы, прикрытые толстыми досками.
Бандитов четверо, они приехали на трех санях, наверное, для добычи, и двое уже ломились в соседний дом.
Двое других стояли у саней с автоматами в руках. Было пасмурно, и падал легкий снег, но в ночной прицел они были отлично видны. Удобная мишень для сверхмощного ружья. Дед выстрелил дважды и оба раза попал.
Калибр ружья был такой, что останавливал буйвола. Куда ни попади человеку, в грудь или живот, даже в бедро - верная смерть. Грохот в доме ужасный, словно что-то взрывалось, но я не заплакал. Только плотнее прижался к бабушке.
Ружье подарил коллега, и два револьвера Кольт "Анаконда", под такой же патрон 44 магнум.
Коллега был племенной вождь и по совместительству профессор университета в Африке. Каждый год он приглашал деда охотиться на крупную дичь, а перед охотой тренировал в стрельбе. Теперь это очень пригодилось.
Убитые отрывались от снега и пролетали пару метров, прежде чем упасть. Дед открыл вторую амбразуру.
Бандиты, пытавшиеся выломать толстые ставни, которыми было закрыто окно первого этажа, опомнились и бросились за угол дома.
Дед стрелял им вслед. Одного он убил, но один успел спрятаться.
Это ему не помогло.
Тетя Женя, она жила с дочкой на краю поселка, у самой ограды, пристрелила его из своей мелкокалиберной винтовки.
- Все в порядке, - крикнула она в рупор. - Готов.
- Не выходи. - крикнул дед. - Утром посмотрим.
Высокий, широкоплечий, с винтовкой на сгибе левой руки, он спустился по лестнице. В доме остро пахло сгоревшим порохом.
- Ложись с Сашенькой. - cказала бабушка. - Я побуду наверху. Все равно теперь не засну.
Я проснулся.
Как всегда, когда вспоминал деда, слезы сами собой выступили на глазах.
И сразу же снова заснул
Утром жители поселка, в основном женщины, собрались посмотреть. Хуторяне окрестные тоже подтянулись. Меня бабушка хотела не пустить. На мертвяков смотреть, чего интересного? Но я упросил.
Трофеи были неплохие.
Лошади, целых шесть, рослые, сытые. АК 5.45 три штуки и к ним патронов больше сотни. Пистолет Макарова и две обоймы, одна, правда, неполная. Валенки хорошие. Одежда хорошая, меховая, сильно попорченная, правда. Пуля крупнокалиберная с близкого расстояния человека пробивала насквозь, а на выходе делала огромную дыру. Но если отстирать, зашить. В обуви, одежде зимней, нужда была большая, шкуры выделывать тогда еще не умели.
Из убитых один оказался женщиной. Пистолет ей принадлежал. Дед, услышав об этом, поморщился. Но промолчал. Потом сказал.
- С трофеями после решим, по справедливости. Оружие я пока к себе заберу.