Ему никто не возразил, но и расходиться никто не торопился.
Мужчины сидели на бревнах, лежавших у изгороди. Они все были с ножами у пояса, с ружьями, хотя стрелять было явно не в кого.
На женщин, которых было много больше, несколько подчеркнуто не обращали внимания.
Дед такую ситуацию называл вече, а бабушка - тинг.
Она была учителем истории. Дед говорил, что знала она много разного, такого, что раньше казалось давним прошлым.
Подошла тетя Женя с большим ведром, полным парного молока. Оделяла всех желающих.
Но пили только дети и некоторые женщины.
Тогда у одной только тети Жени корова были. Даже две. Она в этом хорошо понимала. Быка подманила.
Неожиданно тетя Женя заговорила:
- Есть одно селение. Я слышала. Те разбоем живут. Грабят. Мужчин убивают, женщин заставляют на себя работать. Женщин в повиновении легче держать. А как некоторые помрут - новых рабынь ищут.
- Я тоже слышал. - Сказал кто-то из хуторян.
- Подумать надо. - Сказал еще кто-то.
Дед посматривал на бабушку.
- Думай не думай. - Бабушка объясняла громко и четко. - Мы их отбили, но они опять вернутся. С большими силами. Или в других местах по округе разбойничать поедут. А потом, как усилятся, сюда вернутся. Всех, кого не убьют, в рабство обратят.
Бабушка потом, когда я уже подрос, рассказывала , что хуторяне думали недолго.
Собрали всех, кто умел обращаться с оружием, некоторых женщин тоже.
Даже и командир нашелся. На Украине воевал.
Деда, правда, не взяли. Оставили поселок защищать, с тетей Женей. Сюда всех женщин и детей собрали.
Поселок работорговцев взяли штурмом. Рабынь освободили. Пограбили. Но немного. Некоторых женщин, из рабовладельцев, молодых и красивых забрали. Детей тоже пришлось забрать.
Всех остальных женщин и мужчин, кто при штурме уцелел, и подростков, рабыни поубивали. Измывались долго.
Теперь, что с ними, неизвестно. Живут как-то.
Бабушка покачала головой.
- Нет страшнее, когда рабы бунтуют...
- А зачем они женщину с собой брали? - Спросил я.
- Наверное мужчин не хватило. Мужчин ведь мало осталось.
Мужчин на самом деле осталось мало.Во время эпидемии умирали все. Все, кто заболел. Но мужчины заболевали все же чаще, чем женщины. Женщин больше осталось в живых.
Потом было еще хуже.
Многие мужчины свихнулись от безнаказанности. Грабили, убивали, насиловали. Ну и их убивали тоже. Мужчин оставалось все меньше и меньше. Сейчас - меньше раза в три. Но постепенно подрастают дети, рожденные уже после, и все приходит в норму...
Но полностью не выровняется.
Объясняла бабушка.
- В диких племенах мужчин всегда не хватает. Междуусобицы постоянные. И за оружие легко хватаются. Оружие у каждого, а мозги не у всех.
- Мы разве дикое племя? - Удивился я.
- Дичаем постепенно...
Проснулся окончательно, а все равно чувствовал себя как-то странно, даже головой потряс.
Вчерашнее осталось в памяти, но казалось сном.
Встал, пошел умываться.
Воды в кадушке осталось на дне.
Бабушке, тяжело уже было к колодцу ходить.
Принес два ведра и там же, у колодца, облился холоднющей водой.
Полегчало.
- Выспался. - Бабушка как всегда что-то вязала. - Ну, иди покушаем.
Овсянка. Как всегда. Бабушка ее вкусно готовит.
Но каждый день.
Я молча привычно глотал кашу, почти не чувствуя вкуса.
Бабушка тоже ела молча.
- Они очень мало спят. И почти не едят. - Сообщил я.
- Ну да, ну да, другой биологический вид. Когда начнешь редактировать геном, уже трудно остановиться. Трудно. Да и непонятно зачем.
Бабушка отставила тарелку и смотрела мимо меня.
- Ты понимаешь, что такое геном?
- Дед мне объяснял. ДНК. Цепочка из нуклеотидов, в которой я... человек записан. Очень длинная. Состоит из генов. Такая цепочка из кусочков. На каждом кусочке записано что-то важное и...
- Ну да, ну да. - Бабушка тяжело вздохнула. - Но только это не цепочка отдельных генов. Это система... Одни гены управляют другими. И находятся под управлением третьих. Все взаимосвязано. - Она задумалась. - Это как роман. Вот ты читал "Войну и мир" (Огромная скучная книга. Непонятно о чем и о ком. Но бабушка заставила прочесть, и по каждой главе задавала вопросы! Бабушка меня очень любила, как я теперь понимаю. Любила и баловала. Но умела быть непреклонной: "Я так хочу и совершенно не о чем спорить!" Но редко.)
- Ты читал "Войну и мир". И вот представь себе, что князь Андрей тебе мешает. И ты его редактируешь. Выбрасываешь из романа. Он тебе мешает жить вечно.... Ну, это мы так говорим - вечно. Вечного ничего не бывает. Вообще. Но до тысячи лет, да... Или немного меньше. А потом еще что-то придумать. Наука на месте не стоит. И так вот еще и еще. Пока не надоест!