По мнению Бома, относящегося к типу Огня, такое преобразование понятий могло завести слишком далеко. Уже с первых обращений его к Кришнамурти, Бом последовательно корректировал Учителя, поправляя его в том, что "возможны разные уровни материи", что "разум - это не мысль", "разум - явление иного порядка". Но какого порядка?
С первого дня их знакомства, для обоих собеседников, стихия Воздуха с ее значимостью вербального общения и словесных формулировок была явно не в фаворе. Оба полагали, что можно ею пренебрегать без каких-либо последствий. Но последствия были. И они особенно тяжело ударили по Бому. Будучи типом Огня, Бом зачастую принимал желаемое за действительное, оставаясь в плену своих стремлений и мечтаний. Например, он искренне полагал, что Кришнамурти на деле поступал в личной жизни так, как предлагал в своих учениях. Уже после разрыва с Учителем Бом узнал, насколько его поведение в жизни расходилось со словами. Так, Бом слушал утверждения Учителя о том, что интимные отношения вредят поискам истины, и верил в то, что Кришнамурти вел жизнь аскета, оставаясь девственником. Каково же было его разочарование, когда Бом узнал о многолетнем романе Кришнамурти с женой его верного помощника Д. Раджагопала! По свидетельству единственной дочери четы Раджагопалов, за годы этой любовной связи Кришнамурти по крайней мере три раза вынудил ее мать сделать аборт. Бом, высоко ценивший святость жизни, особенно был подавлен тем, что Учитель неоднократно принуждал близкого человека прерывать беременность. В этом случае слова оставались иллюзией и никак не совпадали с делами...
К сожалению, глубокомысленные учения и философия, моментальные прозрения и поиски первоосновы шли вразрез с житейскими буднями и с израненными человеческими душами. Как мы увидим, для стихии Воды и для задушевности в этих диалогах места не нашлось. Забегая вперед и говоря конкретнее, могу заметить, что в этих диалогах не нашлось места для радости; так и хочется их назвать "безрадостные беседы". Более того, как-то раз Кришнамурти сказал Бому: "когда я говорю "я думаю", вы знаете, что я имею в виду". В другой раз друг Бома и Кришнамурти, Джидду Нараяйан, присутствовавший на нескольких встречах, заметил, что они говорят то же самое, только "по-другому". Оказалось, что они не только говорили "по-другому", но и думали, поступали и чувствовали по-разному. Бом этого не осознавал. Или знал, но долго не хотел с этим мириться...
Каждый из них судил о другом по себе и руководствовался в своих суждениях своим личным мировоззрением. Свидетельства тому можно найти буквально на каждой странице диалогов. Для этого нужно только читать эти беседы медленно, обращая внимание на характерные различия в каждом слове и в каждом обороте речи. Важно подчеркнуть, что такие сравнения приобретают дополнительную глубину, когда они проводятся в рамках английского языка, с учетом этимологии слов и истории возникновения тех или иных выражений. Зачастую центральные понятия невозможно однозначно перевести на русский, и тогда желательно рассматривать их в оригинале. Если такой разбор привести во всех деталях, то вышла бы книга значительно больших размеров, чем сами диалоги. Такой цели эта работа не ставила. Моим намерением стало лишь предоставить ключи к пониманию разных подходов между стихиями на примере рассмотрения следующих центральных моментов:
Осознания разницы первооснов
Примеров перевода с понятий одной стихии на язык другой
Сравнения предпочтительных понятий и оборотов речи
Умаления значимости некоторых стихий.
В последующем рассмотрении непременно будут упрощения. Но ведь еще Карл Поппер определял науку как искусство систематических упрощений. Осознавая это, я пыталась систематизировать свои "стихийные" наблюдения, максимально отражая как природу стихий, так и ее проявления в поведении героев этого эссе.
Оба собеседника впервые подняли ряд сложнейших вопросов о природе человека, его желаний, озарений, сознания, мышления и разума. Часть их рассуждений выглядела противоречивой, непоследовательной или беспредметной. Оба ходили кругами, часто перечили своим прошлым определениям и выводам, постоянно сбивчиво перескакивали с одной темы на другие, мучительно осознавая, что любые их модели в конце концов заводят в тупик. Порой оба высказывали взгляды, которые казались ученым того времени примитивными или незрелыми. Тем не менее, основная заслуга обоих в том, что они решились поднять фундаментальные вопросы и говорить о том, что до них казалось многим очевидным. Со своей стороны, я навсегда сохраню благодарность обоим соавторам этих диалогов за то, что не постеснялись максимально раскрыть свой внутренний мир, несмотря на опасность выглядеть смешными или потерять ореол непогрешимости в глазах официальной науки или обожающих их поклонников.