- Значит, вы не удивились, когда узнали, что она покончила с собой?
- Слушайте, я не понимаю, почему вы меня допрашиваете? - наконец вышел из себя Льюис. - К чему все это? Я понятия не имею, что произошло с Лисси, и почти сутки провел в дороге, чтобы приехать сюда! Вы что, детектив?
- Я судебно-медицинский эксперт, - пожала я плечами, с облегчением слыша, что сюда приближается Эндрюс... Любопытно, почему этот парень вспылил именно сейчас, а не минутой раньше?
- Доктор Тэйл, все в порядке, в участке все подтвердили, - Эндрюс с любопытством переводил взгляд на меня на Льюиса, наверное, гадая, что заставило меня выйти и пообщаться с посетителем.
- Распишитесь здесь и здесь...
Произошел ритуальный обмен бумажками, и, когда я уже уходила, до моего слуха донеслось неуверенное, робкое:
- А можно мне ее увидеть?
Эндрюс растерялся, это было слышно по его голосу:
- Дело в том, что состояние тела... вы ее просто не узнаете... она почти месяц провела в воде, и... Не стоит этого делать.
- Но мы может показать вам слепок, - вмешалась я, сама толком не понимая, что меня подтолкнуло сказать это.
- Слепок? - удивленно повторил Льюис, и, когда Эндрюс дал ему необходимые разъяснения, он неожиданно пылко согласился.
Материла слепка довольно легкий, так что Эндрюс без труда принес его из камеры хранения и осторожно поставил на стол перед парнем.
Я смотрела на Льюиса так пристально, стараясь распознать его эмоции, что у меня чуть не закружилась голова. А он казался полностью поглощенным слепком: сам снял упаковочный материал и медленно, утратив природную грацию, сел за стол.
Его лицо было почти таким же блеклым и невыразительным. Наконец он осторожно, словно опасаясь причинить боль, провел пальцем по гладкой массе "волос", спустился к щеке... обвел овал ее лица и замер у губ. Затем Льюис несколько раз нажал пальцем на белый кончик ее носа и, глядя в раскрашенные глаза, прошептал "динь-динь, динь"...
Его шея напряглась, а лицо выцвело, и Льюис обхватил себя руками, словно пытаясь согреться.
- Я не хотел верить, - тяжело дыша, сказал Льюис. - Но... это все, и навсегда... и я навсегда останусь с этим.
- Можно я уже пойду? - вдруг жалобно произнес он, будто ребенок, которого никак не выпустят из кабинета директора. - Я очень устал, и... скоро сюда приедут от похоронного агентства, они все сделают, правда?
Эндрюс успокоительно захлопотал над ним, а я попрощалась с Льюисом и отправилась кормить липофага, на ходу вспоминая выражение его лица при взгляде на слепок. На его лице сменяли друг друга печаль и недоумение, горечь, обида, снова печаль... Но одного, самого ожидаемого чувства, не было...
Льюис уехал сразу после похорон, оставив меня гадать, какие отношения связывали его с Фелисити и что за история скрывалась за той имитацией самоубийства. Я могла придумать несколько версий: может быть, она в последний момент поняла, что хочет жить, и решила начать все сначала, с чистого листа - в духе сентиментальных мелодрам? Или просто хотела привлечь к себе всеобщее внимание, а, когда истерика схлынула, ей стало стыдно показаться друзьям и знакомым на глаза? Или, несмотря на тихую одинокую жизнь, она все же ухитрилась нажить себе врагов и бежала от них?
К какому лицу Фелисити нужно было примерять эти теории? Когда я вспоминала фотографии, мне по-прежнему казалось, что это два разных человека: так сильно она смогла изменить себя в последние месяцы своей жизни.
И ведь нельзя сказать, что причина, которую назвал Льюис, показались мне недостаточно уважительной. Но они не выглядела причиной - только следствием. Почему она начала хуже учиться? Она уже закончила первый семестр и должна была войти в рабочий темп. Если судить по моим воспоминаниям, то нагрузка во втором семестре не увеличивается, а субъективно она даже уменьшается, потому что к ней привыкаешь. Так откуда взялся этот срыв?
Я нетерпеливо ждала приезда Дрейпера, который мог ознакомить меня с материалами дела - или, при хорошем раскладе, привезти готовый ответ на все вопросы: кто убил Фелисити Питерс, как и зачем.
Вечером того же дня, когда Льюис забрал тело, я позвонила в участок Ридинга и попросила детектива Дрейпера связаться со мной. На всякий случай я продиктовала свой домашний телефон, уточнив, что звонить можно с восьми - девяти часов вечера и до полуночи. Но Дрейпер не позвонил.