- Слышу мам...
- Так что ты решил?
- Мам, это вы на пенсии, а у меня работа. Я не могу сейчас.
- Не смей напоминать мне о возрасте! В конце концов, 87 не такие уж преклонные года, а тебе, я знаю, положен отпуск!
- Я не могу сейчас.
- Что-то случилось, милый?
Эндрю замешкался.
- Нет. Ничего страшного.
- Но я же вижу! Выкладывай немедленно! Ты с кем-то познакомился? Она тебя отвергла, да? Ох уж эти девицы!
- Это Мими...
- Ее зовут Мими? Странное имя... Вы познакомились на работе, да?
- Нет мам. Моя собака, Мими. Она больна.
- Ну, так обратись в клинику. Я не понимаю...
- Уже. Она больна серьезно ...
- Так сделай репликацию! Какие проблемы? Разве сейчас это повод переживать? Вот помню, у тебя была золотая рыбка... Сколько тебе было? Лет пять? Но тогда еще не делали репликации питомцев. Ты так плакал...
- Я разберусь, мам, - Эндрю не хотелось больше говорить. - Все в порядке.
- Точно?
- Да. Ну, хорошо. Разбирайся с делами и к нам. Да?
- Я подумаю.
- Обещаешь?
Не успел он отключить голофон, как раздался новый вызов.
- Да, мам. Ты что-то еще хотела?
- Простите, мистер, Брискет, - в комнате всплыла фигура Лернера.
- О, извините, доктор! Только что общался с матерью и...
- Ничего-ничего, мистер Брискет! Я на одну минуту. Это по поводу Мими.
- Да, я и сам хотел связаться с вами. Я так и не получил счет и направление.
- Дело в том, что репликация органов не возможна. Болезнь уже затронула центральную нервную систему, головной и спинной мозг. В прошлый раз вы говорили, на сколько вам важно сохранить поведенческие реакции, но при таком обширном поражении... Словом, мы ничем не сможем помочь вам, мистер Брискет.
- Совсем ничем?..
- Полная репликация или...
- Или?
- Усыпление, мистер Брискет. - Голос врача стал сухим и жестким.
- Сколько у нас времени?
- Не более недели. Кроме того, я обязан вас уведомить, что согласно санитарному постановлению вы будете обязаны оплатить кремацию. Если же вы все-таки решитесь на репликацию, то клиника утилизирует первичный образец за свой счет. Поэтому...
- Спасибо, мистер Лернер. До связи.
На следующий день на рабочей панели стола лежала аккуратно запакованная коробка.
- Эллис? Что у меня на столе?
Голограмма оторвалась от монитора и посмотрела на Эндрю.
- Ах, это, мистер Брискет. Это полотно. Ваш недавний клиент... такой странный! В общем, репликация сделана, а он запросил оригинал на один вечер.
- Не понял?
- Он хочет, чтобы картину вернули ему на одни вечер. Сказал, что хочет попрощаться!
- С кем?
- С картиной. Я же говорю, что он со странностями!
- Он говорил с юристами?
- Да. Все улажено. Нужна только ваша виза.
Эндрю подписал. Но весь день что-то не давало ему покоя, то и дело он косился на почтовую капсулу, в которой покорно ожидала отправки картина. Тень какой-то мысль постоянно мелькала в голове, но Эндрю никак не мог ухватить ее. Что-то неуловимое, словно золотая рыбка, которую пытаешься ухватить рукой...
Система оповестила о конце рабочего времени. Здание потихоньку пустело. За окнами все чаще мелькали аэротакси.
Вот оно! Да, без сомнения, он знал, как восстановить оригинал! Старая технология, ручная работа, но он знал ее. Конечно!
Эндрю снова взглянул на капсулу. Она была пуста.
- Эллис! Вы еще здесь, Эллис?
- Мистер Брискет? Мое рабочее время закончилось.
- Эллис, картина. Ее отправили мистеру Русселю?
- Картину передали курьерской службе несколько часов назад, мистер Брискет. Не волнуйтесь.
- Умоляю вас, мне нужен адрес Русселя. Эллис, перешлите его адрес в навигатор моей транспортной капсулы.
- Но мистер Брискет, мое рабочее время...
- Немедленно, Эллис! - рявкнул Эндрю.
- Отправляю.
Капсула выпустила Эндрю на окраине. Он не бывал в этом районе ранее, но прекрасно знал его по архивным документам, которые изучал в курсе архаичной архитектуры в колледже.
Огромный двухэтажный особняк, обнесенный стеной из натурального камня. "А я-то, идиот, ему кредит предлагал ..." Возле тяжелых чугунных ворот Эндрю не нашел ни голофона, ни переговорника, ни каких-либо сенсоров движения. Оглядевшись и не найдя в ближайшей видимости полицейских дронов, Эндрю перемахнул через забор. К дому вела широкая дорожка, усыпанная кварцевой крошкой. "С ума сойти! Целое состояние под ногами!"