- Нет, ну, Батян-то, в натуре, Аль-Капоне! - восхищенно шепчет Шуля.
- А как он этих физиков долбанных нашел, - подключается Лысый. Он уже оклемался и спешит выказать лояльность. - Блин, жертвы демократии, недокормленные...
- Да, - подтверждает Чича, - с физиками, это он ловко, а то б их быстро перехватили, или государство захапало.
- Наше захапает, жди! Оно им лоховские зарплаты, и те - годами не выплачивало. Как у них еще бошки работали, - Лысый достает сигареты и угощает пацанов. - Скорее уж америкосы или японцы...
- Хм... Верно базаришь, Лысый. Не все еще мозги пропил, молодец, - весело смеется Чича. - Эх, тут бы фазенду себе отгрохать... Места-то какие - шик! А рыбалка! А охота! А что, нормальный ход! Теперь тихо, с последнего кипеша уже месяц прошел, а все нормально.
- Классно мы их тогда сделали! - возбужденно бьет кулаком по земле Лысый. - А Батян-то, как только Жеку завалили, сразу приказал газ пустить, чтоб ни одна падла не ушла. И правильно! Мы же - бессмертные демоны, а Батян - царь демонов!
- А-ха-ха! Царь демонов... - дружно хохочут пацаны.
- Ну, нормально, - отдышавшись, резюмирует Чича. - Значит, рабсила бесплатная, стройматериалы - тоже. Рабы на нас пахать будут, а "шакалы" - плетками махать. Будешь махать? - Это уже сидящему невдалеке на корточках Дурню, - Будешь?!
Дурень угодливо улыбается, пытаясь распознать, что кроется за интонациями непонятного демонического языка. Он жалок: глаза бегают, спина верноподданно изогнута. "Шакалу" ничего не понятно и потому - страшно. Дикарь что-то бормочет, то и дело поправляя сползающую на локоть "шакалью" повязку.
- Эй ты, обезьяна, шо лыбишься? С тобой демоны говорят. - Лысому хочется получить разрядку, отомстить за недавно испытанное унижение - унизить того, кто несравненно слабее его. - Ну, ты, чучело, возьми "бум-бум"!
- Чо это ты придумал? - удивляется Чича.
- Тихо, не ломай прикола! Они же боятся автоматов. Особенно жахаются после того, как Гарик на прошлой неделе два проводка подключил к "калашу" и заставил раба схватиться. Так паленым воняло! Теперь близко боятся подойти, колотятся.
- А-а-а, понятно. Слышь, Шуля, ты немного по-ихнему волокешь - прикажи!
Шуля выкрикивает пару коротких, рубленых фраз, властно указывая на лежащие под кустом автоматы. Прямо не мелкий прыщавый бандитишка, а олимпийский бог - уж такой он величественный! Дикарь, действительно, трясется всем телом и начинает что-то умоляюще лепетать, но Шуля, еще более грозным тоном, повторяет приказ. Дикарь медленно приближается к оружию, то и дело оглядываясь на Шулю. В глазах его ужас, они будто кричат: "За что?!", но демон непреклонен.
- Гляди! Щас уссытся со страху, - обрадовано шепчет Лысый, Чичу сотрясает беззвучный хохот. Наконец "шакал", решив, видно, скорее покончить с этим ужасом, быстро хватает автомат.
- Бам! - Дикаря всего передергивает, а пацаны весело гогочут. - Глянь, живой! Молодец, Дурень, так служить!
Несчастный Дурень стоит на коленях, отрешенно глядя на автомат в своих руках, кажется, еще не понимая, жив он или уже мертв. Пальцы дрожат, медленно ощупывая металл. Щелкает случайно задетый предохранитель, переведя оружие в режим автоматической стрельбы. От этого звука абориген вздрагивает, вновь начиная осмысленно воспринимать происходящее. Это вызывает новый приступ смеха (пацанам совершенно нечего бояться - отсоединенные магазины спокойно лежат в подсумках на травке). Постепенно и на лице Дурня проступает улыбка. Еще бы - он жив, ничего плохого с ним не случилось и уже не случится. Ни за что не случится!
"Как же вы, гады, мне надоели!"
А дальше все просто.
Присоединить магазин, дослать патрон в патронник и глянуть последний раз в эти осточертевшие нелюдские рожи. Затем - очередь. Шуля падает, так и не успев ничего понять, тупой и самодовольный. Валится ничком Чича, пытавшийся выхватить из кобуры "стечкин", а в глазах Лысого навсегда застывают страх и непонимание.
И никакой тревоги, ведь в лагере привыкли к выстрелам!
Еще выстрел - в бредущего из-за кустов сонного Коляна. Его смерть видят рабы: демоны смертны. СМЕРТНЫ!
Очередь по вышке - и Гарик, утомленный полуденным зноем, так и остается в своем кресле ("А нечего было пластины из броника вытаскивать! Жарко? Теперь тебе всегда будет жарко!"). Ножи, отличные стальные ножи - в руки рабам, нет, уже не рабам...
Демоны смертны. Одна граната - в люк БРДМа, другая - в окошко караульного домика. И очередями, очередями по обленившимся, забывшим опасение, изумленным негодяям. Демоны смертны. Вокруг кипит резня, восставших не остановить, ведь демоны смертны! Со стороны завода доносятся хлопки взрывов, горит вертолет, пылают какие-то бочки...