Ты не подумай, что мне было легко. Просто затея того стоила.
И да, когда настал решающий момент, я все-таки пошел на попятную, сказал "не могу!", выронил нож и бросился из комнаты обниматься с унитазом. А потом, сидя на полу, проплакал несколько минут.
Но я попробовал еще раз.
После ритуала я... ну, мне было до того тошно, что не хотелось жить. Несколько иронично, да? Но меня предупреждали чего ждать. Столь неслыханный поступок так просто из головы не выкинешь. Неважно. Времени оправиться я получил предостаточно.
Точнее, получил бы, если бы меня не поймали.
Произошло это вовсе не по моей глупости. Я накопил не только на солидную мзду чернокнижнику, хватило бы, чтобы при необходимости скрываться десятки лет. Билет на самолет лежал в кармане, а из аэропорта я бы махнул автобусом в одну старинную деревушку. Прочел бы там все, на что раньше не хватало времени, выучил бы несколько иностранных языков, развивал бы свой интеллект, превращаясь в ценнейшего члена общества.
Но я не добрался до самолета.
Даже не покинул здание. По крайней мере, в сознании.
Не знаю, где я прокололся. Черт, не знаю даже, которая из трех была их дочерью. Они не походили на джеймс-бондовских злодеев с их пространными объяснениями, за время которых можно найти способ удрать из подвала. Меня просто спросили: "Где Мари?" и поджарили горящими спичками, чтобы охотнее отвечал на вопрос.
Ответ им не понравился.
Я всячески юлил, не говоря, почему на самом деле убил их дочь, но продержался недолго. Пока у меня не вырвали признание, я пытался убедить мучителей, что при таких методах допроса они не лучше меня. Сам я, разумеется, в эту чушь не верил, да и они тоже.
Я рассказал все: и о том, что смерть их дочери была частью ритуала черной магии, и о том, что получил вечную жизнь. Понятное дело, я не ждал, что мои мучители скажут: "Ну, тогда наша потеря не зря!". Они так и не считали, просто подумали, что я выживший из ума преступник.
Пригрозили вызвать полицию и упечь меня за решетку на всю мою вечную жизнь. Я пришел в неописуемый ужас, хотя... конечно же, они блефовали. У них и в мыслях не было вовлекать в это дело власти.
Мучители решили дать мне возможность доказать, что не вру.
Как я уже говорил, бессмертие не означает неуязвимости. От всего, что случается с твоим телом, больно, как обычно. Твои ногти столь же чувствительны, как у любого смертного.
Будто нянька, она приглядывала за мной, а он отправился за покупками.
Скорее всего, опустошал их кредитку в хозяйственном.
Опять же, я в этой истории злодей. Знаю. И не пытаюсь себя обелить. Однако изобретательность моих мучителей, их терпение и готовность с головой окунуться в тот абсурд, явно свидетельствовали об извращенных умах.
Если бы они впали в безрассудную ярость и начали пырять меня ножами в грудь, я бы сказал: убитые горем родители пытаются опровергнуть мои слова. Но людям, которые методично отрезают кому-то палец за пальцем и при этом хихикают (истеричный смех, согласен, но смех все равно), садистские порывы явно были свойственны задолго до того, как они дали им волю.
Когда кончились пальцы на руках, мучители принялись за ноги.
У меня тогда в голове крутилось: не хочу умирать! Не хочу умирать! Я ведь не знал, подействовала ли черная магия. Конечно, мошенник вряд ли потребует "тройного убийства девственниц", но заклинание просто могло пропасть втуне.
Из меня вытекло целое море крови.
Да, еще кое-что о бессмертии: невозможность умереть от потери крови еще не означает, что ты остаешься в сознании. Наконец я отключился.
Очнувшись, я увидел все тот же подвал. Крови на полу стало больше. Возможно, не вся моя, но в общем и целом. Мои мучители выглядели ошарашено - оно и понятно. Дошло-таки, что я не врал о своем бессмертии: при такой кровопотере без сверхъестественного вмешательства не выживешь.
Было бы славно, реши они, что человека с даром вечной жизни следует отпустить на свободу. Но... увы.
Эта парочка принялась за мои конечности. Мучители не просто отрубили мне правую руку. Даже не стали спиливать ее по суставам. О нет! Они обращались с ней так, словно перед ними буханка хлеба.
Потребовалось много времени, много сил и три разных пилы. Как я уже говорил, родители девочки были не совсем нормальными.
С левой рукой они поступили несколько по-другому. Просто по очереди дубасили по ней гвоздодером. Ясное дело, полностью оторвать не вышло, но к тому времени, как снова настал черед пилы, большая часть превратилась в кашу.