Ника БАТХЕН
ЕЩЕ ОДНА ПЕСНЯ ДЛЯ КОРОЛЯ ЯЩЕРИЦ
Слышишь?
Лучше молчать о важном.
Притворяться доблестным и отважным.
Танцевать в прибое, трясти кудрями,
Отмывая память от всякой дряни,
Засыпать снежками твою лачугу
– Просыпайся, время случиться чуду!
День бродить по лесу оленьей тропкой,
Пить чаек, укрываться одной ветровкой,
Толковать следы, тосковать – рябина
Не растет в предгорьях, а было б мило.
У печи ютиться, сдвигая плечи,
И молчать. Ни слова чтоб стало легче.
Только шрам от пальца ползет к запястью
И сова над крышей кричит – к несчастью
Или к счастью.
Хочешь, спрошу у птицы,
Как простить за то, что не смог проститься,
И пришел к тебе как пустой орешек?
Слышишь, сердце бьется слабей и реже?
Ты смеешься. Лепишь кулон из глины.
Чистишь запотелые мандарины,
Стелешь шали, дремлешь на них небрежно,
Говоришь, что небо для нас – безбрежно.
Глянь – сверкает! Синее! Настоящее!
…И душа отрастает, как хвост у ящерицы.
Уистен ОДЕН{4}
ПОГРЕБАЛЬНЫЙ БЛЮЗ
Часы останови, пусть телефон молчит,
Дворняга пусть над костью не урчит,
Дробь барабанов приглушили чтоб,
Дай плакальщицам знак, и пусть выносят гроб.
Пусть банты черные повяжут голубям,
Аэроплан кружа пусть накропает нам
Со стоном – «Мертв», и, умножая грусть,
Регулировщики в перчатках черных пусть.
Он был мой Запад, Север, Юг, Восток,
Воскресный отдых, будних дней итог.
Мой полдень, полночь, песня, болтовня.
Я думал – навсегда. Ты опроверг меня.
Не нужно звезд, гаси их по одной,
С луной покончи, солнце – с глаз долой!
И, выплеснув моря, смети, как мусор, лес.
Добра теперь не жди, смотря на нас с небес.
ПУСТЬ БУДУ ТЕМ, КТО ЛЮБИТ ТЕБЯ СИЛЬНЕЙ
Звезды обычно, встречая мой взгляд –
Шел бы ты к черту – мне говорят,
Но на земле гораздо страшней
Участия ждать от людей и зверей.
Если же здесь никто, никогда,
Равною страстью, как эта звезда
Сгорая, ответить не сможет ей,
Пусть буду тем, кто любит сильней.
Поклонник, каким я являюсь, звезд,
Что видят меня в гробу, во весь рост,
Не скажет, их видя над головой,
Что ужасно скучал я хоть по одной.
Если же им суждено умереть,
Во мрак прекрасный придется смотреть,
Неба пустого величью учась,
Хоть это потребует не один час.
ДИАСПОРА
Как он их пережил – понять никто не мог:
Ведь умоляли же его, чтоб доказал –
Что им не жить без их страны и догм.
Что мир, откуда изгнан он, неизмеримо мал.
И может ли быть место без границ,
Коль Это требует изгнать любовь менял.
Приняв страх на себя, он ужас стер с их лиц,
Спасая провидением вдали,
Чтоб те, кто сир и наг, не упадали ниц.
Пока и места не осталось гнать в пыли
Народ изгнания, куда он был гоним.
И в том завидуя ему, они вошли
В страну зеркал, где горизонт незрим,
Где смертных бить – все, что осталось им.
Как он их пережил – понять никто не мог:
Ведь умоляли же его, чтоб доказал –
Что им не жить без их страны и догм.
Что мир, откуда изгнан он, неизмеримо мал.
И может ли быть место без границ,
Коль Это требует изгнать любовь менял.
Приняв страх на себя, он ужас стер с их лиц,
Уже спасая провиденьем вдали,
Чтоб те, кто сир и наг, не упадали ниц.
Пока и места не осталось гнать в пыли
Народ изгнания, куда он был гоним.
И в том завидуя ему, они вошли
В страну зеркал, где горизонт незрим,
Где смертных бить – все, что осталось им.