– Чепуха! – перебила его Леймюнкери. – О парадоксе болтали на каждом фарлонге. Согласна: о Боханнооргане стыдливо молчали. Программисту вообще не стоило соваться в проблематику Большой Октавы. Скажу больше: было сделано все, чтобы придать открытию характер пошлого анекдота, вроде апории об Ахиллесе и черепахе. В таком виде парадокс был не страшен, и можно было субсидировать группу прорыва. Так удалось одурачить массу простачков. А между тем, проблема оставалась.
– Даже так? – удивился Шперк. – Значит, и я…
– Значит, и вы были мистифицированы, – подтвердила контактолог. – Но, если вы и вправду такой смельчак, могу открыть механику фокуса.
– Сделайте милость, – попросил Шперк, подыгрывая настроению Куколки.
Леймюнкери самодовольно улыбнулась:
– Нет, капитан, так дело не пойдет. Вспомните для начала пару азбучных истин и дайте краткое определение концепции «Взрывающихся Тысячелетий». Мы сократим путь вдвое.
– Какая пошлость! – возмутилась Ирнолайя. – Неужели вы станете говорить о таких вещах в этой зловонной дыре?
Растерянность системотехника доставила Шперку удовольствие. Он откашлялся и, поправив манжеты застиранной сорочки, начал свою речь с излюбленной стилистической фигуры:
– Возможно, мне придется утверждать нечто, похожее на ложь. В таком случае поправьте меня. Воспроизведу по памяти тезис, который внушали нашему поколению: «Цивилизации сублитического уровня, руководствуясь гуманными идеями “Взрывающегося Тысячелетия”, ассимилируют социумы низшего порядка в целях достижения когерентной развивающейся системы». Для подавляющей массы чиновников это был бессвязный набор символов. Тем же, кто по долгу службы должен был комментировать теоретические изгибы вестянской мысли, дозволялось расщеплять это утверждение на ряд интуитивно очевидных положений. Все делалось, чтобы доказать существование генетически несовершенных социумов, нуждающихся в принудительном оздоровлении. Самобытность каждой цивилизации, культуры, форм и путей развития казались координаторам расточительством природы, тенденцией к хаосу. Считалось, что кратковременное и, в сущности, трагическое бытие относительно замкнутых миров могло привести к еще более опасным последствиям. Судорожные попытки цивилизаций преодолеть критические пределы развития порождают тенденции к перерождению «естественного разума» в лишенные биологической реальности технологические структуры, паразитически пожирающие Вселенную. А это подлинная катастрофа для всех очагов жизни, разрушение суммарного продукта миллионов лет мышления, смывание индивидуальной духовности… Теоретики увидели единственно возможный выход: цивилизация сублитического уровня обязана была немедленно ассимилировать социумы низшего порядка, приближавшиеся к опасной черте. Акция носила бы исключительно гуманный характер, освященный идеалами «Взрывающегося Тысячелетия». Акция очистила бы космос от скверны. Навсегда! – Голос Федора Исидоровича подозрительно сорвался на фальцет. Он откашлялся и, встретив скучающий взгляд Леймюнкери, продолжил: – Я представил вам типичный образец вестянской логики. Из мухи раздувают слона, а затем кричат о его белых бивнях. Но что такое ассимиляция, каковы ее методы и цель в телеологическом смысле? Это принудительное слияние высшей и низшей космических рас. Стандартный сценарий состоит из трех актов, пролога и заключительного канкана. Пролог – секретное решение Ведомства безопасности генофонда об оказании бескорыстной помощи вырождающимся, как только зонды обнаружат очаг неустойчивости. Затем наступает лучезарный период контакта, обмен любезностями, лакомствами и устаревшей технической документацией. Ладонь дающая, впрочем, довольно быстро отпускает когти, обрастает шерстью и хватает «инфантильный мир» за горло. Бывшие братья вдруг обнаруживают, что средства коммуникации уже им не принадлежат и контролируются извне. Начинается паника, воинственные демарши, но, в сущности, ничего не происходит. Петля обратных связей сжимается все туже. В недрах парализованного общественного сознания затухают последние остатки традиционных отношений, культуры, языка. Все готово к заключительной фазе ассимиляции. Кони Апокалипсиса скачут в розовых облаках, это бесчисленные антенны Глюон-генераторов, перестраивающих генетическую структуру биосферы, подгоняя к стандарту.