Начал Феникс ругаться отборными словами, смарагдом в лакея запустил, чучело льва растерзал в клочья. Одним словам, показал, что мигом наведет надлежащий порядок.
Однако молодой человек выразил по сему поводу полное сомнение.
– Поздно! Время истекло.
– Неужто конец?! – завопил Феникс.
– Еще нет, – ответил посланец. – Прежде того надлежит сложить солидный костер из бумаг и указов, а уж потом взойдешь на него с инструкциями. Ежели соблюдешь их, то, воспарив над костром бесплотной тенью, отправишься в бездонные конспиративные края, где тебе будет даровано милосердное очищение. Пройдут миллионы лет, и сила твоя, вновь окрепнув, получит второе рождение в чиновничьем мире. И вновь царствие твое будет длиться вечно без формальных затруднений и осложняющих обстоятельств.
Тут Феникс слезу пустил в четыре глаза. Так, мол, и так, не смеет он предложение сие лестное принять и удалиться от дел мирских и чиновничьих. Ибо что есть мир без Феникса – мертвые каменья, дикое стадо, пожирающее ближнего, погрязшее в анархии, не ведающее, что есть право, уложение, муштра и шпицрутены. Даже червь навозный, и тот утратит всякую способность к телодвижениям, а сие уж совсем ни в какие ворота не лезет.
А у посланца и на это возражение готов ответ:
– Дело обыкновенное. На случай всякого рода анархических настроений, людоедства и праздности потусторонние мастера соорудили хитрый механизм. С виду неказист, зато семи пядей во лбу. Не спит, не ест, в рот капли лишней не возьмет. Только циферки считает и указы хитроумные строчит без остановки и отдыха. За время твоего путешествия он мирян в надлежащее состояние приведет, а уж почитание будет самой высокой пробы.
Сказал и ящик какой-то в залу вкатил, тяжелый, железом окованный. Смотрит Феникс и понять не может, как этот сундук управлять миром будет: ни головы, ни крыльев, ни помета.
– А ты попробуй, – предложил молодой человек. – Нажми-ка вон на ту кнопку.
Только дотронулся Феникс до кнопки, сундук заворчал, затрясся и выкинул из нутра какую-то бумагу. Но бумаге той черным по белому значилось: «За самовольное действие противу параграфа надлежит экстраординарная пытка и полное промывание мозгов».
– Ишь ты, кусучий! – поразился Феникс.
– То-то и оно, – заключил посланец. – Такого, братец, бомбой не запугаешь, не прижмешь манифестациями. С умствованиями враз будет покончено. Так что волноваться тебе незачем. А замков тут столько понавешано, некуда и ассигнацию сунуть – ни щелки, ни дырочки.
А Феникс опять за свое:
– Не желаю, и баста!
Тут терпение посланца лопнуло, сунул он птицу под мышку и направился на площадь. А там народу видимо-невидимо. Все спешат, торгуются, толкаются, жуют кренделя и по сторонам глазеют. Не успел молодой человек трех шагов сделать, какая-то баба стала у него «петуха» торговать. Сошлись на двугривенном. Посланник деньги в кожаный сумарь спрятал и растаял, а баба на радостях побежала домой обед варить. Тут уж дело быстро к концу пришло. Как ни кудахтал Феникс, как ни выражал свое негодование на основы чиновничьего миропорядка, обезглавленный, ощипанный и обсмоленный, он был брошен в котел для соответствующего уваривания.
Но едва желтая тушка соприкоснулась с кипевшей водой, произошло страшное магическое превращение. Смрадное облако пара черным столбом повалило из котла. Кругом посыпались искры, и грохнула барабанная дробь. Когда перепуганная баба, заткнув нос, вывалилась во двор, ее взору предстало величественное зрелище. Таинственное облако, прорвавшись через дымоход, обернулось пернатым чудовищем о двух головах. Покружив над крышами, оное устремилось в выси хрустального купола, издавая громкие победные крики. Не прошло и трех мгновений, как оно растворилось в небесной бирюзе, оставив чиновничий мир, которому теперь надлежало либо погибнуть, либо окончательно рассубординироваться.
Меж тем начались странствия Феникса в беспредельном эфире, где его, как и положено, омывали лучи звезд, Солнце хлестало жгучим огненным веником, а Луна окатывала из ушата ледяной синевой. От такой бани душа сиятельного управителя основательно очистилась, покраснела и утратила ядовитые пары царского зелья. Уж пора было бы и в вотчину возвращаться, ан кругом полное молчание – ни послов, ни визитных карточек, сплошное пренебрежение.
Возмутился Феникс и давай криками Вселенную оглашать с присовокуплением непечатных выражений: мол, обман, беззаконие и самочинное членовредительство!