Резкий звонок вырвал его из сна. Он вздрогнул от неожиданности, и книга шумно упала на пол переплетом вверх. Лаубе поморщился: он любил книги, а такое падение наверняка испортит переплет. Обидно.
Лаубе не удивился, когда, открыв дверь, увидел фрау Майер. Да, она никогда не заходила к нему, но звонок был так резок и сердит, так самодоволен и уверен, что звонить могла только она. Лаубе даже улыбнулся, подумав, как звонок оказался похож на женщину. Фрау Майер, видимо, не так поняла его улыбку, потому что счастливо расплылась в ответ, залепетала что-то голоском маленькой девочки.
– Прошу, проходите, – спохватился Лаубе и проводил нежданную визитершу в гостиную. – Хотите холодного чаю? Очень хорошо помогает от жары, я только им и спасаюсь.
– Чай? – фрау Майер картинно подняла выщипанные и подрисованные черным карандашом бровки. – Конечно, если вас не затруднит.
Она продолжала говорить голоском маленькой девочки, и Лаубе почувствовал себя неуютно. Он поторопился за чаем, кубиками льда и вазочкой с песочным печеньем. На всякий случай захватил еще графин с лимонадом.
Фрау Майер пила чай, манерно отставив в сторону пухлый мизинец, чем приводила Лаубе почти в состояние бешенства. Он терпеть не мог подобных претензий на воспитание высшего света. Фрау Майер с ее практичной одеждой для дочери, любовью к сплетням и скандалам была обычной мещанкой, получившей небольшое образование и резво выскочившей замуж, чтобы обеспечить себя на всю жизнь определенным статусом и положением в обществе. Ей не повезло – муж быстро умер, а другого не подвернулось. Что ж, таких фрау Майер было множество, но большинство из них принимали свою судьбу безропотно, не приставали к соседям с голоском маленькой девочки и не отставляли мизинец, если им случалось пить чай на людях.
– Чем обязан? – Лаубе хотел, чтобы она сказала наконец за чем пришла, да и убиралась вон, оставив его с жарой и книгой. Его передергивало от отвращения каждый раз, когда он видел ее отставленный в сторону мизинец. Нагло кокетливый, толстый и глупый.
Странное дело, но Лаубе казалось, что он уже где-то видел этот мизинец. Точно так же отставленный в сторону, толстый и глупый. Но фрау Майер никогда не пила с ним чай. И все же… все же… Этот мизинец скребся в уголке памяти, как раз в том уголке, где скрывались букеты полевых цветов.
Лаубе мотнул головой. От жары уже стало мерещиться всякое. Или это возраст? А, может, одиночество?
И тут фрау Майер заговорила. Лаубе даже не сразу поверил своим ушам. Все было так дико и странно, будто он попал в другой мир. «Зазеркалье, вот что это такое! – в ужасе подумал Лаубе. – А, может, это у нее от жары? Может, на нее тоже жара влияет?»
А фрау Майер говорила и говорила мерзостным сюсюкающим голоском очаровательной малышки о том, как ей одиноко и тяжко живется после смерти дорогого супруга, и как, наверное, тоскует по семейной жизни уважаемый герр Лаубе – не зря ведь он так тянется к фрейлен Марте!
– Вы заменили ей отца! – воскликнула фрау Майер, устремив на Лаубе хитро прищуренный взгляд. – Вы так заботитесь о моей девочке! Я понимаю почему…
Бедный герр Лаубе! Он даже представить не мог, что его естественное желание немножко скрасить одиночество – нет, не свое, а несчастной фрейлен Марты, может быть истолковано, как желание жениться на ее матери! Но именно об этом толковала фрау Майер, продолжая картинно отставлять мизинец, отхлебывая ледяной чай. Ободренная молчанием Лаубе, приняв его за согласие, она уже начала строить планы венчания, рассуждать о том, во что обойдется вечеринка по поводу свадьбы, подсчитывать гостей.
– Фрау Майер! – спохватился Лаубе. – О чем вы говорите?! Да мне и в голову никогда не приходило…
– Ну конечно же, – кокетливо улыбнулась фрау Майер. – Вы ведь такой скромник!
Лаубе вздохнул. Много лет назад он женился именно потому, что от него этого ожидали. Ему и в голову не приходило, что невинная беседа с девушкой в библиотеке и приглашение ее в кино могут послужить поводом для зачисления его в разряд женихов. Но так случилось, и когда ее отец внезапно заговорил «как мужчина с мужчиной», у Лаубе не хватило духу сказать, что они все ошибаются: и девушка, и ее родители, и главное – его родители, которые, как выяснилось, уже обсудили с будущей родней подробности свадебных торжеств. Он женился по недоразумению, из чувства долга, потому что ему внушили, что он должен это сделать, от него ожидали именно такого поступка. Но сейчас все существо его протестовало. Фрау Майер? Да ни за что на свете! Никогда! Он не позволит этой крикливой бабе изгадить последние годы жизни!