А стать офицером он и не стремился. Ему было важно только «исчезнуть на время», пока не прекратится розыск по гомельскому делу.
К тому же, были у вольноопределяющихся и такие привилегии, которые для местечкового еврея Абрама Коваля должны были казаться весьма привлекательными. Например, «для офицеров считалось хорошим тоном обращаться к вольноопределяющимся на “вы” и говорить им “господин”, хотя устав этого не требовал».{111} Или: «Вольноопределяющиеся исполняли все обыкновенные обязанности нижних чинов, кроме участия в хозяйственных работах».{112} Значит, во время службы ни один офицер-антисемит в качестве насмешки не мог послать Абрама «копать яму от забора и до обеда» J…
Правда, для поступления в вольноопределяющиеся нужно было сдать экзамен, «включавший в себя Закон Божий, русский язык, арифметику, геометрию или алгебру, географию и историю».{113} Не знаю, как решился вопрос с Законом Божием (и был ли он обязателен для иудеев), но вот русский язык, как показывает мое знакомство с большим числом писем Абрама, он знал превосходно.
Еще один важный пункт в условиях поступления вольноопределяющимся состоял в следующем: «Вольноопределяющиеся могли поступать на службу в любое время года, выбирая род оружия по собственному усмотрению. Так как принятие их на службу зависело от наличия вакансий, желающий стать вольноопределяющимся должен был самостоятельно договориться о службе с командованием выбранной им части».{114}
С кем же договорился Абрам? Об этом известно со слов Гейби Коваля, сына Абрама. В своей студенческой анкете он написал: «До 1910-го года отец служил в старой армии в духовом оркестре».{115}
Что касается годов службы, то они, естественно, различаются для «юдофильской» и «русофильской» ветвей альтерверса Абрама Коваля.
Если бы не гомельские события, в 1903 году Абрам еще не подлежал призыву, поскольку родился после 1 января,{116} а, согласно действовавшему тогда Уставу о воинской повинности от 1 января 1874 года «К жребию призывается ежегодно один только возраст населения, именно молодые люди, которым к 1-му января того года, когда набор производится, минуло двадцать лет от роду»{117}. Так что в «русофильской» ветви альтерверса Абрам не тянул жребий, а поступил в армию добровольно. А дата, приводимая Гейби, относится к «юдофильской» ветви. Но вот начало у них одно – поступление в армию «в духовой оркестр». И в рассматриваемой «русофильской» ветви осенью 1903 года Абрам договорился о вольнонаемной службе с «командованием» духового оркестра.
Не исключено, что это была договоренность с Яковом Исааковичем Богорадом, военным дирижером 160-го Абхазского пехотного полка, квартировавшего в 1903 г. в Гомеле. По одной из версий Я. И. Богорад имеет непосредственное отношение к созданию знаменитого марша «Прощание Славянки»{118}
В каком качестве мог служить Абрам в оркестре, я не знаю. На мой вопрос к внуку Абрама Геннадию Ковалю о том, на каких инструментах играл его дед, Геннадий ответил, что «Ни на каких. Он и пел редко, хотя музыку любил». То же подтвердили и Галина и Гита, племянницы Жоржа:
«Ю. Л. А была в доме какая-то музыка, какие-то музыкальные инструменты? Ведь Ваш дедушка служил в царской армии в оркестре!
Г. Ш. С. и Гита, (обе вместе). Нет, не было…
Гита. Какая музыка? Все время работа, работа, работа…». {119}
Я с Гитой согласиться не могу. Если бы Абрам был музыкантом, как раз отдыхом от работы должна была быть музыка. Так что служба в оркестре вряд ли была призванием Абрама, скорее, случилась она «по необходимости». В штате оркестра не только музыканты – и интенданты, и ремонтники, и писари. Вот на одну из подобных «нестроевых» должностей и устроился, вероятно, Абрам.
Военный духовой оркестр. Начало ХХ века.{120}
Поступив на военную службу, Абрам смог в начале 1904 года жениться на Этель и освободить ее от тирании отца-раввина. Это также соответствует и событиям в «юдофильской ветви».
Но далее события в «русофильской ветви» разворачивались стремительно. Полицейское следствие о гомельском погроме развивалось своим чередом и не затухало, а только ширилось, и, на основании информации «из оперативных источников», полиция обратила внимание на «вольноопределяющегося музыканта» Абрама Коваля. Возникла непосредственная опасность ареста и нужно было срочно покинуть опасный регион.