Когда я впервые встретила Кэмерона, я была разбитой, ранимой девушкой, жаждущей внимания и ласки, которых мне так долго не хватало. Я была несчастна и одинока, а мои немногочисленные друзья не могли развеять всепоглощающую тоску, которая меня поглощала. Я была предоставлена сама себе, потерянная и одинокая в мире, в котором, казалось, не было места для меня.
Но с появлением Кэмерона во мне что-то всколыхнулось, я жаждала опасных, острых ощущений, которые он предлагал. Жизнь, которую он обещал, так сильно отличалась от той, которую я знала, и я не могла не поддаться порыву вырваться из клетки, в которой была заперта долгие годы. Словно птица, долгое время находившаяся в ловушке, наконец-то получила шанс взмыть в открытое небо.
Я не могу точно сказать, что именно послужило толчком к таким переменам, но я знала, что должна воспользоваться этим шансом, чтобы вырваться из замкнутого круга прежней жизни и открыть для себя то, что лежит за ее пределами. Потребность летать, вырваться из сковывавшей меня клетки горела во мне с неистовой силой, и я больше не могла ее игнорировать.
ГЛАВА 1
5 лет назад
Встреча с Кэмероном
Когда рассвет начал пробиваться сквозь тучи, мое внимание привлекло звяканье колокольчика над входом в ресторан. Я стояла за стойкой и готовила кофе для утренней смены. Атмосфера была мрачноватой, флуоресцентное освещение отбрасывало яркий оттенок на декор. Старомодная тема шестидесятых годов была омрачена ветхим состоянием сидений, грязью, которая постоянно приставала к барной стойке, и фильтром для кофе, который отчаянно нуждался в замене. Несмотря на мои усилия по уборке, владелец, похоже, не особо заботился об обновлениях. Лишь бы деньги шли, заметил он однажды.
Когда до конца смены оставалось всего пять минут, я взглянула на часы и прокляла свою удачу. Возвышаясь более чем на шесть футов, он излучал пугающую ауру, которая пронизывала все помещение. Темные, зачесанные назад волосы обрамляли его лицо, скрывая его мысли, когда он опустился на потертый табурет у стойки.
Мой взгляд неудержимо притягивался к нему. Медленно, словно мои шаги утяжеляли бетонные кирпичи, я понесла к нему маленькую кружку с кофе, испытывая странную смесь предвкушения и опасения.
Когда я приблизилась к нему, он по-прежнему был погружен в свой собственный мир, но между нами витала заряженная энергия. Было непонятно, почему меня так тянет к нему, особенно учитывая отсутствие мужского внимания в течение многих лет. Может быть, дело было в долгих сменах, когда ко мне в кафе часто подходили незнакомые люди, но что-то явно выделяло его из толпы. Желание представиться, обнять его терзало мою душу, но интенсивность его присутствия сдерживала меня, пугая и интригуя.
Наконец, я подошла к нему из-за стойки с кофейником в руках. Наливая чашку, я не могла избавиться от тревожного ощущения, что сейчас произойдет что-то важное.
— Кофе за счет заведения, — сказала я, когда, наконец, оказалась рядом с ним. Я принесла ему чашку с молоком. Мне было жаль его. Он выглядел усталым, и, возможно, часть меня хотела как-то позаботиться о нем.
Его взгляд встретился с моим. Не говоря ни слова, парень пододвинул к себе табуретку, жестом требуя, чтобы я присоединился к нему.
— Садись, — приказал он, и от глубокого, грубого тембра его голоса у меня по позвоночнику пробежала дрожь.
— Я не могу. Я работаю. — Я обвела жестом безлюдный ресторан. Это была своего рода история моей жизни: я постоянно была одна, хотя на работе меня окружали посетители.
Я была предоставлена сама себе с семнадцати лет, брошенная родителями, которые считали, что я опозорила нашу семью. Я должна была идти по пути идеальной, респектабельной гражданки, надевать тюлевые платья и почитать мужчин, обреченных на успех, как божественных существ на земле.
Но я восстала против ожиданий родителей и их великосветского образа жизни. Выросшая в привилегированной среде высшего класса, я не могла не соответствовать их идеалам и не защищать фамилию от унижения. У меня прекрасно получалось быть своенравной девочкой.
В старших классах я осмелилась полюбить человека, который не принадлежал к тому же кругу, что и мои родители. Это была всего лишь интрижка, но она стоила мне последней ниточки доверия и связи с семьей. Борьба матери с психическим заболеванием и неспособность отца заботиться дали им прекрасный повод разорвать отношения со мной. С тех пор наши отношения были фасадными, лишенными любви и тепла.
Когда я училась в начальной школе, у моей матери было диагностировано обсессивно-компульсивное расстройство. В моем детстве она отсутствовала, постоянно лежала в больницах и реабилитационных центрах, а отец пытался вылечить ее и ее болезнь. Его жизнь была поглощена ее выздоровлением, поэтому меня воспитывали няни.
Она вернулась домой насовсем после того, как побывала в лечебнице в Малибу. Она очень изменилась, но, к сожалению, ущерб был нанесен. Ей не нужно было, чтобы все было на восьмерку или чтобы она навязчиво чистила дверные ручки, но она была сломлена.
Мои родители не воспитывали меня, когда я больше всего в этом нуждалась, поэтому та связь, которая есть у ребенка с родителями, так и не возникла. Оглядываясь назад, я должна была понять, что она не виновата в том, что ей пришлось пережить, но в детстве все, чего я хотела, — это чтобы моя семья была вместе. Поэтому я думаю, что после этого момента мои родители воспринимали меня как большое явное неудобство в их жизни.
Моей маме стало лучше, и она начала вливаться в элитные семьи Чикаго. Она очень хорошо умела подлизываться и делать все возможное, чтобы продвинуться по социальной лестнице. За это пришлось расплачиваться мне, которую продолжали воспитывать няни, посещая мероприятие за мероприятием. Такой была моя жизнь, пока я не смогла уйти из дома после окончания школы. Родители отреклись от меня, как только я сказала им, что хочу стать фотографом. Они сказали, что не смогут рассказать своим друзьям из высшего общества о том, что их дочь — «скромный» фотограф.
В день своего восемнадцатилетия я решила вырваться на свободу. Я сказала родителям, что мне нужно уехать, и на этом все закончилось. Я нашла утешение в закусочной, где мне предложили ночную смену, что позволило мне днем заниматься учебой. Я сняла скромную квартиру на третьем этаже ветхого жилого дома, превратив помещение в буйство красок. У меня было небольшое наследство, которое я получила на свой день рождения и которое помогало мне в повседневной жизни.