— Понижай голос, девочка, — пригрозил он.
— Ты можешь взять меня прямо сейчас. Давай просто пойдем в заднюю часть здания, где никто не видит со стоянки. — Я указала на травянистую площадку за зданием.
Это была моя последняя попытка показать хвосту в лесу, что что-то не так. В этот самый момент я почувствовала, что мой телефон в кармане завибрировал. Я знала, что это Кэм. Слишком давно я не отвечала. Эта поездка должна была продлиться всего несколько минут, а она уже перевалила за это время.
Он потянул меня за собой, и я снова споткнулась о свои ноги. Я продолжала смотреть в сторону леса, где находился хвост, но там не было никакого движения. Он был там, верно?
— Ублюдок, — пробормотала я.
— Так, теперь раздевайся.
Он лапал мою рубашку своими мерзкими руками. Время уходить, Татум. Очевидно, что никто больше не придет меня спасать, поэтому я должна была спасать себя сама.
— Давай я разденусь для тебя, — пробормотала я, стараясь придать голосу знойность.
Может быть, я и извращенка, но от одной мысли о том, чтобы направить пистолет на этот слизистый шарик, я заводилась. Сила, которая была в моих руках... Он даже не подозревал, что у меня есть оружие, потому что большинство клубов не разрешают своим дамам иметь оружие. Я знала, что Кэм будет гордиться тем, что я не позволила этому ублюдку прикоснуться к себе. Что, избавившись от него, я защитила себя и груз. Это должно было заставить его гордиться, верно? Я спрашивала себя об этом неоднократно, откладывая раздевание на потом, и все возможные ответы, которые мне приходили в голову, были «да».
Мой план был ясен и прост. Я разденусь перед ним и поставлю его на колени, чтобы он умолял меня.
— Встань на колени, — сказала я ему, задирая подол рубашки.
— Это твоя работа, сучка.
— Я хочу посмотреть на твое лицо, когда мои сиськи выскочат наружу. Я обещаю, что это будет стоить того, если ты встанешь на колени. — Я соблазнительно прикусила губу. Это был первый раз, когда я использовала свое тело, чтобы получить желаемое, и мне было так приятно контролировать ситуацию.
У него практически потекли слюнки, и он встал на колени быстрее, чем заводится мотоцикл. Глядя на него, во мне зажглась искра. Сила и сияние, которых я не чувствовала уже год, бурлили в моей груди.
Я чувственно пошевелила бедрами, прежде чем задрать подол рубашки. На мне не было ничего модного или откровенного, только черный кружевной бюстгальтер. Я посмотрела ему в глаза, чтобы он понял, кого видит последним.
Пистолет был спрятан в поясе, поэтому его не было видно, когда я задрала рубашку. Его взгляд был прикован к моей груди.
Одним движением я выхватил револьвер и приставил его к его голове.
— Отдай мне эти чертовы ключи. — Мой голос был спокоен, но на языке слова звучали властно.
Он втянул воздух и напрягся. Движение было едва уловимым, прежде чем он попытался проверить меня на блеф.
— Попробуй еще раз, милая леди, — рявкнул он в ответ.
На этот раз я приставила оружие к его голове. Он лихорадочно оглядывал землю, пытаясь ухватиться за что-нибудь поблизости. Как и подобает большому плохому байкеру, он быстро сгибался под холодным металлическим оружием.
— Они в шлеме. Я не хотел проявить неуважение.
— Ты не хотел проявить неуважение?
Для меня этого было достаточно. Этот ублюдок сказал мне, что собирается изнасиловать меня, затем похитить и сделать своей личной секс-куклой. Наглость говорить, что он не хотел проявить ко мне неуважение, была ужасающей. По моим венам потекла ядовитая кровь, а искра, которую я чувствовала, разгорелась с новой силой.
Неужели мужчины, блять, думают, что женщины будут сбрасывать свои трусики ради кого угодно? Но когда дамы брали ситуацию в свои руки, их гребаные яйца сворачивались. Кэм никогда бы не оценил, если бы кто-то вот так разговаривал со мной, заставлял меня раздеваться, чтобы изнасиловать. Я поступала правильно.
В действительности, через несколько секунд после того, как я приставила пистолет к его голове, я услышала шум из леса и поняла, что хвост приближается. Мой телефон безостановочно жужжал. Я знала, что хвост позвонил Кэму, и у меня были считанные минуты до приезда команды.
Серьезно, без всякого неуважения? Я не могла выбросить эти слова из головы. Все здесь неправильно. Я всю жизнь позволяла другим управлять мной и использовать меня как шлюху. Кэм контролировал, где я живу, что я делаю, и мою роль в клубе.
Но сейчас я контролировала эту ситуацию.
По мере того как шелест деревьев становился все ближе, я понимала, что у меня есть всего несколько мгновений, чтобы среагировать.
— Кто-то идет, не так ли? Он скажет, что это шутка, девочка. Скажи, что такие парни, как мы, все время шутят. Это было посвящение.
— Я вижу, ты переключился с того, чтобы называть меня сукой, — сказала я и просто нажала на курок.
Мое тело онемело, а в ушах стоял непрекращающийся звон. Я пошатнулась, уронив пистолет, и подняла руки, увидев, что они в крови. Я смотрела, как кровь капает на траву, и звон в ушах затихал. Трава из зеленой превратилась в темно-красную, и безжизненная фигура упала. Я отошла от него и снова надела свою окровавленную рубашку.
Я должна была почувствовать страх, отвращение к своим действиям или тревогу. Но в тот момент, глядя на эту фигуру с дрожащими руками, я чувствовала себя... чертовски хорошо. Сила внутри моего тела светилась так ярко. Хоть раз в жизни я властвовала над жалким подобием человека. Я была королевой, и те, кто становился передо мной, слышали мой рев... или смерть.
Мое цветущее возбуждение прервалось, когда я услышала, как мой хвост, как бы его ни звали, кричит на меня и в телефон, когда он бежал ко мне. Он догнал меня и посмотрел на тело.
— Ты в полной заднице, — сказал он, оттаскивая труп в лес, откуда он пришел. Как только я услышала гул мотоциклов, я поняла, что они собираются убирать это безобразие.
Я видела и слышала, как Кэм мчится по дороге в сторону остановки. Я подошла к входу в здание, где на земле лежали мой шлем и ключи. Мне не терпелось сказать ему, что я сделала то, что он хотел. Я защищала груз и себя. Кэм убил бы любого, кто прикоснулся бы ко мне, поэтому я знала, что он будет гордиться тем, что я сделала это для себя. Он должен был гордиться.
Когда двигатель заглох, Кэм снял шлем и бросил его на землю, избегая смотреть на меня. Он подошел к наполненному наркотиками мотоциклу и опустился на колени, провел рукой по крылу и легонько постучал. Он выпрямился, и его команда подъехала, выключив двигатели. Никто из них не двигался с места, пока не поступил сигнал от Кэма. Я посмотрела на него и задохнулась, когда его глаза потемнели. Его руки сжались в кулаки, когда он двинулся ко мне. При каждом его шаге в ушах раздавался высокий звон, подавляющий всякое чувство завершенности и уверенности.
— Что. Блять. Это. Ты. Сделала? — Он стоял передо мной, и с каждым словом слюна летела мне на лицо.