— О, блять, — стонала я, пока мы приближались к кульминации.
— Ты так прекрасна, медвежонок.
В его голосе слышался глубокий стон. От этого звука у меня по позвоночнику пробежали мурашки, и я увидела, как он сжал челюсть. Он издал гортанный рык, от которого мое тело затрепетало от желания. То, как его голос понижался и хрипел, каждое слово произносилось с особой силой, было ярким напоминанием о его мужественности. Я чувствовала, как от него исходит жар, а его дыхание вырывалось рваными вздохами, когда он пытался сдержать себя. Это был мучительный звук, который только усиливал напряженность момента.
Я вытащила из себя пистолет и заменила его рукой, дразня клитор круговыми движениями. Использовать пистолет было дикой идеей, которая никогда не приходила мне в голову. Каждый толчок был все более интенсивным, и вскоре я уже содрогалась от наслаждения.
С последним рыком Джулиан выхватил пистолет из моей руки. Он уставился на ствол, блестящий от моей влаги. Моя рука двигалась быстрее, прислушиваясь к его тяжелому дыханию, и предвкушение того, что должно произойти, было почти невыносимым. Я выгнула спину дугой и использовала левую руку для поддержки, а правой чередовала щелчки и круговые движения.
— Я хочу, чтобы ты кончила вместе со мной, — стонал он, его голос был низким и хриплым.
Я больше не могла сдерживаться. Расплавленный жар разливался по телу, сжимаясь в животе. Яростная, всепоглощающая потребность требовала разрядки, и мое тело извивалось от ее интенсивности, умоляя.
— Вся моя. — Он застонал, держа пистолет, пропитанный моей слюной, а моя естественная смазка стекала по его стволу.
— Мне нужно... — Я наблюдала, как яростно работают мои пальцы, как я трусь о свою руку.
— Посмотри на меня, — потребовал он. Я подняла голову и посмотрела на него. Наблюдала за тем, как он медленно поднимает Glock и перемещает его к своему лицу. Мои руки двигались быстрее. Его язык потянулся и впитал мои соки. Он вылизал пистолет дочиста, глотая и пробуя на вкус каждую каплю.
— Ты такая чертовски вкусная. — Его голос был тяжелым от удовольствия.
— Я собираюсь кончить на тебя, грязная девчонка. — Он последовал за мной в предвкушении, его руки быстрее заработали на члене. Из моего рта вырвался придушенный стон, и я поняла, что мне осталось совсем недолго до того момента, когда напряжение достигнет своего пика.
— Пожалуйста, — задыхалась я, мой голос был полон желания. Мое тело пылало, жаждало разрядки, но я знала, что не могу сделать этого без его разрешения. В предвкушении я наблюдала за ним, ожидая его реакции. Каждый миг казался мне вечностью, я жаждала, чтобы он дал мне то, чего я так хотела.
— Кончи для меня, медвежонок. — Я издала низкий, захлебывающийся стон, мои глаза закатились назад, когда я, наконец, поддалась нарастающему внутри меня удовольствию.
Через несколько мгновений я почувствовала тепло на своем животе и услышала его стон, когда мы распались.
Это была всепоглощающая разрядка, и рука, удерживающая меня, ослабла, заставив меня прижаться к прохладному граниту столешницы. Я плавилась от самого сильного и прекрасного оргазма, который когда-либо испытывала, и мое сердце колотилось от каких-то не поддающихся определению эмоций.
Его освобождение капало с моего живота, когда я повернулась, чтобы посмотреть на Джулиана. Я увидела, что он прислонился к противоположной столешнице, упираясь руками в ее края, пытаясь перевести дыхание. Его правая рука все еще держала мокрый пистолет, и я видела пятна, на местах, где он слизывал меня.
Лежа на спине и глядя в потолок, я не могла отделаться от мысли, что если он и собирается застрелить меня, то я, по крайней мере, узнала, что такое рай.
ГЛАВА 17
Настоящее
За тридцать три года я понял, что у меня никогда не было хорошего секса. Я приводил в свою постель бесчисленное множество женщин, но ни одна из них не была так прекрасна, как эта женщина на моей кухонной столешнице, с груди которой капала моя сперма. Ирония судьбы? Мы даже не трахались.
Как только я увидел ее на свадьбе Макса, я понял, что должен завладеть ею. Она была воплощением красоты и грации, с длинными темными волосами, развевающимися на ветру, и пронзительными голубыми глазами, способными остановить мужчину на месте. Ее тело было не хуже, чем у модели Victoria's Secret, и я не мог не почувствовать притяжения ее энергии. Она была таинственной загадкой.
В течение месяца я следил за каждым ее шагом, изучал ее привычки и любимые блюда, даже запах ее проклятых духов. Мне нужно было знать о ней все, и я не остановлюсь, пока она не станет моей. Когда Джеймс позвонил и сказал, что у нее сломалась машина и она поехала на работу на Uber, я понял, что пришло время действовать. Дни дарения подарков закончились, и настало время привести ее к себе.
Выросший под влиянием мафии — мой отец был членом синдиката Коза Ностра — я рано понял, что такое власть и уважение. Мы должны были пойти по его стопам, но отец выбрал любовь, а не мафию, и мы оставили эту жизнь в прошлом. К сожалению, прошло совсем немного времени, и мы с братом вернулись в нее. Алекс был лицом компании, а я занимался мелкой работой. Той, где приходилось иметь дело с потенциальными угрозами.
Наша мама была той, кто научил меня любви и терпению. Она пекла печенье для всей округи только потому, что это был хороший пятничный вечер. Она всегда хотела для нас лучшего, поэтому отец ушел из мафии. Мама хотела, чтобы у нас был шанс жить без страха умереть молодыми, как многие в том мире. Но трудно было устоять перед соблазном денег, секса и наркотиков, особенно когда вернуться в игру было так легко.
Официально моя работа заключалась в управлении капиталом. Неофициально я отмывал деньги от мафии для правительства США. Когда у правительства были проекты, которые они не могли финансировать со своих счетов, они обращались ко мне за небольшой добавкой. Я брал то, что давали мне мафия и мелкие банды, а полицейские, правительственные инстанции, управление по борьбе с наркотиками и т.д., в свою очередь, закрывали на это глаза. Мафия изначально была заинтересована в инвестициях, а найти правительственные проекты было легко благодаря тому, что Алекс занимал пост сенатора. В результате все выигрывали.
Может быть, наша мать и была разочарована тем, что мы снова оказались вовлечены в мафию, но кровь в наших жилах не давала нам поводов усомниться. Мы были сплоченными, и трудно было не захотеть стать частью такого манящего мира.
Но сегодня я думал только о Татум. Она была той единственной вещью, которую я хотел и которую нельзя было купить за деньги. И теперь, когда она наконец-то оказалась в моих руках, ничто не могло помешать мне сделать ее своей.