Каждую ночь он обвинял меня в своих действиях, говоря, что он просто пытался защитить меня от какой-то неназванной опасности. Он кричал на меня, утверждая, что держит меня взаперти в нашем доме для моего же блага. Я проводила бесконечные дни, читая и перечитывая книги, благодарная за ту небольшую коллекцию, которую успела собрать до этого случая. В дождливые дни я сидела у окна, глядя сквозь решетку нашей квартиры в саду и слушая, как дождь бьет по мостовой.
Будет ли плохо, если Орландо каким-то образом найдет меня? Это была не жизнь. Наконец-то я нашла пытку, которая была хуже чем утопление. Ждать целый день, пока тебя будут тянуть, толкать и трахать, пока это не повторится. В этот момент пуля в голову была бы желанным спасением от того ада, в котором я находилась.
Я старалась занять себя днем, изо всех сил пыталась готовить и убирать, надеясь, что это смягчит удар. Это никогда не помогало, но я суеверно боялась, что ситуация ухудшится, если я не буду продолжать в том же духе.
Сегодня все было точно так же. Я сидела дома и ждала, когда придет Кэм, чтобы хлопнуть входной дверью.
Я услышала звук мотоциклетного мотора, когда часы пробили полдень, но было еще слишком рано. Я оглядела книги, которые просматривала, и паника закралась в мою грудь. Это было нехорошо. Ни в каком мире раннее возвращение Кэма домой не означало ничего хорошего.
Вместо ударов сапог о дверь и стука я услышала тихое постукивание в дверь. Мне пришлось посмотреть в глазок, чтобы убедиться, что это он, потому что это было так тихо и нетипично. Я нерешительно открыла дверь, руки все время дрожали.
Я еще раз оглянулась на небольшой беспорядок в передней комнате, и меня охватила паранойя. Я попыталась загородить все своим телом, но я сильно похудела, поэтому почти ничего не прикрывала.
— Привет, детка. — Мое имя плавно соскользнуло с его губ. Он тут же потянулся ко мне, но я инстинктивно отпрянула.
— Ты рано вернулся домой. — Мой голос дрожал, когда его руки обхватили мою талию.
Он прошел мимо меня на кухню и открыл дверцу холодильника, чтобы достать пиво.
— Сегодня твой счастливый день, детка. Мне очень жаль, что я держу тебя здесь, но ты ведь понимаешь, что это для твоей безопасности, верно? Пришло время сделать шаг вперед и снова стать моей королевой. Ты ведь все еще хочешь быть моей королевой? Потому что ты простила меня.
Последняя часть должна была быть вопросом, но была сказана как утверждение. Он не дал мне шанса ответить, и, честно говоря, я была рада, что он этого не сделал, потому что мне очень хотелось прорычать «пошел ты».
— Сегодня мы сделаем кое-что особенное. Иди обувайся, моя королева.
Я только кивнула и достала из шкафа свои кроссовки. Я быстро застелила кровать на случай, если он скажет, что она не заправлена. Я нашла его на кухне, переписывающимся с кем-то.
Когда он наконец поднял глаза от телефона, я увидела, что его взгляд устремился туда, где на диване были разбросаны мои книги. Я присела у шкафа в поисках обуви, но на мгновение пригнулась, чтобы посмотреть, как он воспримет беспорядок на диване.
Он посмотрел туда, где я находилась в нашей маленькой однокомнатной квартире, и я быстро перевела взгляд на шкаф, избегая его взгляда. У меня выработался инстинкт вздрагивать, если он смотрит слишком пристально, поэтому я изо всех сил старалась не смотреть ему в глаза.
— Я уберу за тобой, моя королева. Сегодня очень особенный день. — Он просто подошел к моим книгам и сложил их в кучу, а затем поставил на книжную полку.
Это простое действие заставило меня запаниковать, сердце заколотилось, а ладони вспотели. Почему он был так добр? Я не могла избавиться от ощущения, что что-то не так, что все это ловушка. Я не понимала, а от непонимания становилось еще страшнее.
— Спасибо, — смогла я выдавить из себя. Когда он взял меня за руку, я вздрогнула и отпрянула. Выражение его лица было нечитаемым и усиливало мой страх.
Когда мы вышли на улицу, он протянул мне шлем и приказал садиться на мотоцикл. Солнечное тепло, пробивающееся сквозь облака, казалось злой шуткой над моей меланхоличной душой. Я заколебалась, но идея о том, чтобы остаться на месте, застряв в своих мыслях, была невыносима. Тогда я села на мотоцикл, и ветер взметнул мои волосы в бешеном беспорядке, когда мы взлетели. Ощущения были захватывающими, на мгновение мне показалось, что я могу убежать от своих проблем. Я прижалась к нему, вцепившись пальцами в его талию, пока он безрассудно вилял по дороге, увозя нас в неизвестном направлении.
Наконец мы припарковались, и он протянул руку, чтобы помочь мне слезть с мотоцикла.
— Безопасно ли мне здесь находиться? — спросила я, прежде чем взять ее.
— Ты со мной. Это моя работа — защищать тебя. Только не делай сегодня никаких ошибок, королева. — Я сглотнула.
Мы прошли пару кварталов, и я была так удивлена, что нахожусь на улице, в общественном месте, и только Кэм и я. За нами не было никакой дополнительной охраны, ни в каком клубе. Я не удержалась и несколько раз испуганно оглянулась через плечо.
— Вот. — Он открыл дверь в затемненную витрину магазина. Никакой вывески или упоминания о том, что это такое, не было. Может быть, именно поэтому он был так добр ко мне. Потому что он привел меня сюда, чтобы убить или что-то в этом роде. Слепо доверять ему было лучше, чем торчать под землей в этой крошечной квартирке, подвергаясь побоям, так что я предпочла потенциальную смерть этому.
Я нерешительно шагнула внутрь, моя грудь готова была взорваться от предвкушения. Темнота была удушающей, и я почти ничего не видела, кроме слабых очертаний предметов. Дверь закрылась за мной с громким стуком, заставив меня подпрыгнуть. Страх охватил меня, когда я представила себе все возможные сценарии того, что может произойти дальше.
Руки тряслись как сумасшедшие, пока он вел меня в какую-то заднюю комнату и включал тусклый свет. Глазам потребовалось некоторое время, чтобы адаптироваться, и тут я увидела кучу беспорядочно разбросанных инструментов и прочего. Страх в моем нутре становился все сильнее и сильнее, как будто я ждала чего-то ужасного. Вокруг нас раздавалось громкое жужжание, пока мы шли по помещению, и наконец я заметила, что мы находимся в чертовом тату-салоне.
— Ты хочешь что-то набить? — спросила я его.
Он только рассмеялся, и его глаза потемнели, когда он посмотрел на меня. Он сказал низким тоном:
— Не я.
— Тогда зачем мы здесь, если ты ничего не собираешься набить?
— Потому что набивать будут тебе. — Его хватка на моей руке из нежной и любящей превратилась в крепкую.
— Мне? — спросила я, чувствуя, как сердце колотится в груди. У меня не было татуировок, и я никогда не думала о том, чтобы их сделать. От одной мысли о том, что игла будет многократно прокалывать мою кожу, мне становилось не по себе.
— Мне она не нужна, но спасибо, — сказала я, стараясь не выдать страха.