Я бегала по квартире, пытаясь найти листок бумаги и ручку, чтобы написать записку Кэмерону. Не знаю, почему я чувствовала, что должна ему это сделать, но что-то внутри меня вспомнило наш первый год вместе и то, как хорошо это было. Сколько было счастья и радости.
Я никогда не забуду, как Кэмерон заставлял меня улыбаться, когда каждый вечер провожал меня из закусочной домой. И я никогда не забуду, как он разминал мне ноги после долгих смен. Честно говоря, какая-то крошечная часть меня чувствовала, что если я напишу ему записку, то это будет означать, что все кончено. Я молилась, чтобы он не стал меня преследовать. Это было похоже на последнюю ниточку, связывающую меня с ним, и я хотела убедиться, что он понял, что веревка оборвалась после моего ухода. Я не хотела иметь с ним ничего общего... никогда больше.
Когда я начала писать, я не могла не думать о других попытках уйти. Первые три попытки были шуточными. Я прошла несколько кварталов с одеждой в руках и поняла, что мне некуда и не к кому идти. В кармане у меня было около двадцати долларов, так что, честно говоря, это было смешно. Однажды я вошла в квартиру Бетти и просто расплакалась. Она усадила меня с чашкой чая у камина и дала выплакаться на своем плече, после чего я спустилась обратно в нашу квартиру. В четвертый раз я придумала план. У меня было расписание автобусов, сто долларов, которые я хранила от сдачи в магазинах в течение трех месяцев, и пункт назначения. Монтана. Все шло хорошо, пока Кэмерон не нашел расписание автобусов у меня под подушкой и не взбесился. Синяки от побоев держались больше месяца, и мне запретили ходить в магазин.
В пятый и шестой раз меня поймали его приятели по автомастерской. Они нашли меня на автобусной остановке и заставили идти с ними в мастерскую, восклицая, что его «маленькая леди» пытается сбежать. Из-за того, что его приятели нашли меня, и из-за того, что он не смог сдержать свою женщину, я была очень сильно наказана. До этих двух раз он никогда не бил меня по лицу, а потом заставлял оставаться в квартире, пока синяки не заживут.
Последняя попытка была совсем другой. Я проследила за тем, чтобы в мастерской все обедали, когда автобус должен был отъехать. Кэмерон в это время забирал машину из другого клуба. Я села в автобус и отправилась в сторону Индианы. Конечным пунктом назначения была Западная Вирджиния, где дальняя родственница предложила мне переночевать у нее на диване, после того как я сказала ей, что хочу переехать. Я плакала, когда автобус отъезжал от станции. Я думала, что вот он, мой шанс на свободу.
Пока все не пошло не так... со мной. Сидя в пятичасовом автобусе в Индиану, я поняла, что не могу уехать. Кто будет помогать ему с ужинами? Кто будет убирать за ним? Как мне спрятаться и скрыться от него? Мое сердце начало биться в груди, а ладони не переставали потеть от волнения. Что, если по прибытии в Западную Вирджинию на той стороне окажется не такая уж зеленая трава? Что, если я окажусь с таким же кротким человеком, как мой отец? Кэмерон обижал меня, но компенсировал это тем, что давал мне защиту и любовь. После того как он меня бил, он всегда осыпал меня любовью и лаской. Он дарил мне подарки, выводил из дома в разные места, иногда даже на свидания, где он держал меня за руку и целовал мое тело с любовью и нежностью. Он включал меня в мероприятия, проводимые в разных магазинах, и ухаживал за мной, что мне очень нравилось.
Мне нравилось, когда он одержимо следил за моей одеждой и не позволял жутким парням из закусочной преследовать меня после смены. В этом чувствовалась защита и желание, которых мне так не хватало в детстве. Почему бы мне не искать этого во взрослой жизни?
Во время этой невероятно долгой поездки в автобусе я думала о всех наших хороших и любящих временах. Мой мозг не мог сосредоточиться на пережитой травме и боли и позволял мне вспоминать только хорошее. В моей голове промелькнули счастливые воспоминания: встреча в закусочной, наши первые свидания и то, как он раскрыл мне свои самые темные и глубокие секреты.
Когда я наконец приехала в Индиану, я вышла из автобуса и сразу же направилась к билетной кассе. Мое тело запаниковало при мысли о том, что оно будет разлучено с единственным, к чему оно стремилось и чего желало. Я сразу же попросила билет на ближайший автобус до Чикаго.
Я знала, что Кэмерон вернется домой на следующий день около обеда, поэтому я села на ночной автобус. На последние сэкономленные деньги я купила еду и снова села в автобус. Когда я вернулась домой, Кэмерона, к счастью, еще не было. Я быстро вытащила свои вещи из мусорного пакета, в котором я их несла, и вынесла мусор, чтобы он не увидел квитанции. В тот вечер он так сильно ударил меня по бедру, что я целый месяц не могла ходить прямо, потому что не успела прийти домой и приготовить ужин. Это было полгода назад.
Я несколько раз моргнула и вернулась в реальность своей дерьмовой квартиры, где сидела с разбросанными по кровати вещами. Не знаю, что и когда во мне переключилось, но я поняла, что мне нужно уехать очень далеко от этого места. Только несколько часов езды на автобусе не позволят мне уехать достаточно далеко. Я знала, что мне нужно достаточно денег, чтобы продержаться пару месяцев, пока я встану на ноги.
Мне разрешили работать в прачечной днем по несколько часов, помогая людям с машинами и зарабатывая несколько долларов в час. Кроме того, я оставляла себе сдачу с любого поручения, которое мне давали. Это было опасно, но я знала, что мне нужна пара тысяч долларов, чтобы уехать подальше отсюда и встать на ноги. Я также знала, что если уеду на автобусе, то снова развернусь. Мне нужен был такой вид транспорта, который я не смогу контролировать, поэтому я забронировала билет на самолет. Я не могла уговорить их развернуть самолет, потому что мне нужно было возвращаться к своему жестокому парню.
Это было более рискованно, потому что оставляло больше бумажных следов. Если бы Кэмерон не уехал в упомянутое до этого время, самолет все равно взлетел бы со мной или без меня, и я была бы в полной заднице. Но все встало на свои места.
Он уезжал в ночную поездку в магазин за припасами, мой самолет был вовремя, и я была готова к полету. В детстве я несколько раз летала к маме в реабилитационные центры, поэтому мысль о полете не вызывала у меня беспокойства. Я нервничала только из-за себя. Я не хотела разочаровывать себя. Я хотела уехать отсюда и не оглядываться назад.
Рассматривая на карте места, куда я могла бы поехать, я сразу подумала о Калифорнии. Моя мама жила в доме в Малибу, поэтому я рассматривала возможность поехать в Лос-Анджелес, но цены на проживание были слишком высоки для меня. Я пролистала карту вниз, пока не увидела Сан-Диего. На границе были районы, где, как я знала, я могла позволить себе небольшую квартирку, а ресторанная индустрия процветала. Я могла бы работать там в закусочной или ресторане и больше заниматься фотографией. В Сан-Диего были скалы, пляжи на многие мили, пешие прогулки, и многие люди использовали его как место назначения для свадьбы. Это было идеальное место для меня.