Я застыла на месте на долгую, мучительно медленную минуту, внимательно прислушиваясь. Ничего.
Раздраженно фыркнув, я повернулась и снова пошла вперед. Я плохо спала и из-за этого шарахалась от теней. Прекрасно. Дойдя до задней стены спортзала, я нагнулась, подняла свою металлическую бутылку с водой и развернулась.
Не успела я вскрикнуть, как его рука сомкнулась на моих губах.
Николай Чернов навис надо мной. Я не знала, как ему удалось так быстро пересечь зал, но нельзя было отрицать, что он был там. Он прижался всем своим твердым телом к моему, без усилий толкая меня к стене. Одна рука крепко зажала мне рот, а другая схватила мою руку, державшую бутылку с водой, и припечатала ее к стене.
— Привет, lastochka, скучала по мне? – протянул он.
Слабый акцент делал его речь более привлекательной и экзотической, напоминая мне о том, какой защищенной и неопытной я была. Я тяжело сглотнула и покачала головой, насколько это было возможно под давлением его крепкой хватки.
Его полные губы искривились в насмешливой ухмылке.
— Лгунья, – прошептал он.
Мои щеки загорелись от чувства вины, и прикосновение его руки к моему лицу усилило жар.
Его ухмылка сказала мне, что он точно знает о моих чувствах.
— Мне кажется, что ты неоднократно думала обо мне... Я прав, София?
Слова прозвучали прямо у моего уха, посылая мурашки по спине, преследуемые ощущением его горячего дыхания. Моя грудь поднималась и опускалась слишком быстро. Он отстранился, продолжая зажимать мне рот рукой. Его глаза опустились на мое тело, и из него вырвалось низкое рычание. Он отступил на шаг, окинув голодным взглядом короткую клетчатую юбку моей униформы, гольфы и обтягивающую белую рубашку. Его внимание окутало меня, как ласка, и я вздрогнула.
Николай усмехнулся.
— Я думал о тебе, lastochka. – Он оторвал свои темные, голодные глаза от моего тела. — Мой сбежавший приз.
Приз?
Его рука на моих губах слегка ослабла, и я повернула голову, чтобы произнести:
— Я не твой приз…
Я резко втянула воздух, забыв, что говорила, когда его колено скользнуло между моих ног.
Он снова прижал меня к стене, его лицо было всего в нескольких дюймах от моего.
— Да, ты мой приз, София Де Санктис. Я честно выиграл тебя. Ты моя. Ты принадлежишь мне, – выдохнул он.
Мрачные нотки собственничества в его тоне заставили меня задрожать по совершенно другой причине. Это был страх и нечто гораздо более опасное. Возбуждение. Я была напугана и возбуждена, поняла я с отстраненной ясностью.
Качая головой, я облизала пересохшие губы. Это была нервная привычка, но его взгляд тут же упал на мой рот.
— Нет, я не твоя.
— Моя. Не заставляй меня доказывать тебе это здесь и сейчас, я жестокий учитель, – пробормотал он, прислоняясь своим лбом к моему. — Знаешь, раньше у меня не было никого, кто принадлежал бы мне. У меня никогда не было ничего своего. Это отвлекает сильнее, чем я мог себе представить.
Мне казалось, что его горячее дыхание плавит мою кожу. От него приятно пахло, хотя я не должна была так считать. Запах масла, как будто он испачкал руки бензином и не помыл их, сигарет и чего-то сладкого и мускусного. Ничто из этого не было чем-то захватывающим. И все же я поймала себя на том, что втягиваю в себя его аромат огромными, паническими глотками. Он был опасностью и грехом. Всем тем, от чего я пряталась всю свою жизнь, и какая-то извращенная часть меня хотела сказать ему, чтобы он взял то, чего жаждет. Сжег меня и оставил след, чтобы все увидели.
Но логическая часть моего мозга, ощущающая силу хищника, который сейчас перебирал мои волосы, вдыхая меня так же глубоко, как я вдыхала его, кричала, чтобы я бежала.
Я подняла на него глаза.
— Николай... – начала я и осеклась, когда его темно-серые глаза уставились на меня.
— Да, lastochka? Скажи мне, – отозвался он, подражая моему хриплому шепоту.
Однако я не стала продолжать. Вместо этого я резко подняла правую руку вверх. Хотя у меня не было ножа, металлическая бутылка с водой все еще была при мне. Закругленный конец врезался ему в висок, и я отклонилась в сторону. Он разразился проклятиями, когда его тело дернулось, и я рванула от него.
Я бежала изо всех сил. Я была в хорошей физической форме, тренировалась и занималась смертельно опасным видом спорта.
Я успела пересечь половину зала, прежде чем он поймал меня.
Его руки обхватили меня за талию, разворачивая к себе, а затем мы упали. Я приземлилась достаточно сильно, чтобы у меня выбило воздух из легких, и Николай свалился сверху всем весом.
Он оседлал меня, его бедра уперлись в мою талию. Он поднял мои запястья над головой, так что оказался лицом к лицу со мной.
— Это было не очень вежливо, София. Я ожидал лучших манер от такой маленькой принцессы мафии, как ты.
Кровь стекала по его виску и капала мне на щеку. Я закрутила голову, извиваясь в его руках, как животное, на секунду мной овладел страх.
Николай удивленно рассмеялся, наблюдая за моими неконтролируемыми движениями.
— Ну и ну, ты совсем не такая, как я ожидал, София. Только не говори мне, что под внешностью хорошей девочки скрывается что-то дикое? Что-то, что жаждет вырваться наружу.
Я уставилась на него, мои руки обессилели от борьбы с его превосходящей силой. Моя грудь тяжело вздымалась и опускалась, пока я задыхалась от страха и изнеможения. Он наблюдал за мной с чем-то похожим на очарование. Я была измазана в крови от капель с его подбородка. Мои волосы растрепались, а кожа горела.
— Восхитительно, – пробормотал он, одной рукой удерживая обе мои, а другой осторожно проводя по на моей красной щеке.
— Что ты делаешь? – спросила я, наблюдая за тем, как он методично рисует на моей щеке.
— Убеждаюсь, что ты помнишь, кому принадлежишь. Уверен, что твой надзиратель появится в любой момент. Анджело, не так ли? – непринужденно спросил Николай.
Было что-то жуткое в том, что он знал имя моего телохранителя. Как долго он следил за мной?
— Но поскольку сейчас не время создавать проблемы между нашими семьями, я, пожалуй, пойду.
Меня охватило облегчение.
Николай закончил рисовать на моей щеке, и, прежде чем я успела остановить его, сунул свой испачканный кровью палец мне в рот. Меня чуть не вырвало от металлического привкуса. Я попыталась отвернуться, но он схватил меня за подбородок и притянул мое лицо к своему.
— Не слишком радуйся, София. Это лишь кратковременная передышка. Ты принадлежишь мне. Я выиграл тебя. Я владею тобой... и я заберу тебя, когда придет время. А до тех пор продолжай мечтать обо мне, и я буду делать то же самое.
Он наклонился и прижался своими губами к моим, прежде чем я разгадала его намерения. Мой шокированный вздох открыл ему доступ, и он, не теряя времени, скользнул языком мне в рот. Его кровь смешалась между нами, и я почувствовала ужасный жар, не имеющий ничего общего со страхом. Его поцелуй был наглым, таким же мрачно-восхитительным, как и он сам.